«Мы видим последствия внутренней миграции, когда люди уезжают из малых городов, у которых нет перспектив развития, где нет экономических стимулов оставаться. Поэтому, в основном, уезжает молодежь в более развитые центры. Это логично, и ее за это даже не поругаешь. За эти годы очень сильно выросли Москва, Петербург, Краснодар.

В целом необходимо более равномерное распределение населения, с меньшей экологической нагрузкой в тех местах, где оно сверхконцентрировано. Таким образом, одни ресурсы мы используем неэффективно – и в малых городах наблюдаем безработицу, а в больших городах видим перегруз. Чтобы такого не было, малым городам нужны точки роста, триггеры, создание градообразующих предприятий, вокруг которых будут формироваться инфраструктура, занятость, доходы и налоги в местный бюджет».

При этом сверхконцентрация населения в больших городах тоже создает сложности. Если взять Москву, ей нужна деконцентрация.

Раньше малые города воспроизводили население, благодаря которому, в том числе, росли города-миллионники. Население росло и формировалось со своими традициями, культурой. Потеря его – это еще и этнокультурная проблема.

Эти процессы не касаются, например, курортных городов на юге страны, которые могут выживать за счет большой занятости во время туристического сезона. Иная картина также в регионах, где пока сохраняется относительно высокая рождаемость – это Северный Кавказ, Тыва, Бурятия и еще несколько. Там сохраняются традиционные семьи и более высокая рождаемость. Хотя отток населения тоже идет.

Люди ищут больших возможностей для занятости, для образования детей. Происходит движение из села в райцентр, из него – в областные города, а из областных центров – все дальше, в Москву и Московскую область, в Петербург. Это движение продолжится до тех пор, пока в крупных и малых городах не будут созданы более-менее одинаковые условия жизни, обеспечен доступ к занятости, сокращен разрыв в доходах.

„Хороших» лет у нас было немного: только 2013-й, 2014-й и 2015-й, когда у нас рождаемость даже немножко превышала смертность. А с 2016-го мы вернулись примерно к тем тенденциям, которые у нас были с 1992 по 2012 год. То есть население почти везде сокращалось – из-за того, что смертность превышала рождаемость. И только там, где мигранты компенсируют сокращение, был возможен рост населения. Это, например, крупные города – Москва, а также Московская область. В основном это движение связано с внутренней миграцией, а не только с приездом мигрантов из-за рубежа. Поставщиками населения в крупные города были отчасти сельская местность и, в большей степени, малые города, где царит депрессия, где сокращаются рабочие места и возможность получать достойные доходы.

«Сокращение населения в малых городах было, есть и, скорее всего, будет продолжаться. Это верно по крайней мере в отношении малых городов на большей части территории России.

Валерий Елизаров, научный руководитель Центра изучения проблем народонаселения экономического факультета МГУ, кандидат экономических наук:

С одной стороны, можно принять решение сохранить эти города. С другой, можно принять решение, что пусть они естественным путем разваливаются, но тогда надо будет перевезти людей на новое место. К слову, были же проекты по вывозу населения с Севера после развала СССР. Можно придумать госпрограмму по реанимации этих городов, а можно продумать госпрограмму по реинтеграции людей на новом месте, чтобы мотивировать людей переехать в другие города. А можно оставить все как есть и посмотреть, что из этого получится. Тоже вариант. Но сейчас нет принципиального решения проблемы: ни на федеральном уровне, ни в регионах не понимают, что с этим делать».

Конечно, для городов, из которых люди уезжают, это все очень печально. Многие из них были созданы на базе какого-то градообразующего завода, а сейчас в нем не стало необходимости. Недавно была история в одном городе, который жил за счет железной дороги, градообразующим было предприятие РЖД. Но те функции, которые выполняли работники, уже можно роботизировать. Местные жители поняли, что город просто умрет, и сейчас просят РЖД пересмотреть свои планы, оставить старое производство.

Последствия просчитывались, потому что такая ситуация возникла не сегодня. И вообще есть прогностические заявления, что в будущем все население сконцентрируется в больших городах, а „на природе» останутся базы отдыха да фермерские хозяйства, которые будут работать в контексте каких-то крупных корпораций.

Руслан Ткаченко, директор Института демографического развития и репродуктивного потенциала:

Помимо снижения рождаемости, в стране наблюдается миграция из депрессивных малых городов в крупные. В результате некоторые населенные пункты просто исчезают.

Демографические процессы естественным образом отражают вот эту промышленную диспропорцию. Если у нас нет развитых обрабатывающих производств в достаточном количестве, если нет спроса на высококвалифицированную рабочую силу, если все производство у нас – это капиталоемкая добыча полезных ископаемых, где люди не нужны, то, естественно, в конечном счете будет наблюдаться отрицательная динамика прироста населения».

В России примерно половина ВВП формируется всего четырьмя сотнями крупнейших компаний в нескольких отраслях – в первую очередь, в добывающей промышленности, финансовом секторе, строительстве. И в этих четырех сотнях компаний заняты порядка 10 млн человек. То есть 10 млн работников создают половину добавленной стоимости во всей экономике. Если добавить еще пару-тройку сотен крупных компаний, то это значение дойдет уже до двух третей, а то и до трех четвертей. То есть очень небольшая часть общества, по сути, формирует весь экономический процесс. Вот на них и держится хозяйственная система, а остальные люди в данном случае являются, можно сказать, балластом, если выражаться таким языком, который, в общем-то, соответствует повестке нашего правящего класса. Ни нашим сырьевым олигархам, ни правительству не нужны люди, которые требуют каких-то социальных выплат, образования, бесплатного здравоохранения. Все это – расходы, которые не возвращаются экономическим ростом.

В целом это соответствует структуре российской экономики. Есть такое явление в современном мире, свойственное даже не только России, но и некоторым другим странам, как „лишние люди». Они возникают тогда, когда структура экономики резко меняется, буквально, может, за десятилетие или за полтора. Отраслевой дисбаланс формирует большое количество людей, не занятых в том производстве – материальном или нематериальном, – которое бы существенным образом влияло на экономический рост.

«России грозит депопуляция, потому что численность населения у нас снижается, коэффициент рождаемости находится ниже критически значимой отметки в 2,1 ребенка на одну женщину (у нас это где-то 1,8-1,9). А в реальности только за первые 5 месяцев этого года – минус 150 тыс. человек населения. Все это, конечно, грозит России вымиранием, потому что у нас и без того большая часть территории страны не заселена, а, судя по миграционным процессам и снижению рождаемости, мы получим значительную часть территории, вообще не освоенную и не используемую гражданами страны.

Олег Комолов, кандидат экономических наук, доцент РЭУ им. Г.В. Плеханова:

Последствия мы уже наблюдаем. Татьяна Голикова сказала, что за I квартал этого года численность населения страны сократилась на 150 тыс. человек. Мы видим возврат депопуляции – в тех объемах, которые были еще до нулевых годов. Видимо, эти тенденции будут углубляться, так как ничего радикального, чтобы их остановить, к сожалению, не предпринимается. И, видимо, имеющиеся прогнозы о сокращении численности населения неизбежно оправдаются».

В крупных городах есть один плюс – большая продолжительность жизни. Но, во-первых, она была бы достижима при хорошей организации медицины и в сельской местности. Во-вторых, высокая продолжительность жизни не компенсирует убыль населения. Чтобы было воспроизводство, на одну семью должно приходиться как минимум двое детей. А сейчас рост продолжительности жизни приводит лишь к тому, что население стареет.

Следующий вопрос: что с этим делать? Я пока не замечаю никаких намерений эти тренды развернуть, обратить их вспять. Мы видим общемировую тенденцию, и, к сожалению, мы обречены с ней жить надолго.

Другой вопрос – хороша ли урбанизация? На мой взгляд, вряд ли. Города считаются „черными дырами» в демографии, и сама многоэтажная застройка не способствует семейности, высокой рождаемости и вообще рождаемости как таковой.

«Причины сокращения населения в малых городах хорошо известны. Первая – это низкая рождаемость. Но она фиксируется не только в малых городах. Вторая – это переезды, миграция из малых городов в более крупные. Сначала донорами рабочей силы были села и деревни, а затем к этому процессу подключились малые города. Сейчас мы видим тенденцию к концентрации населения в мегаполисах, городах-миллионниках. Это было закономерно, и, думаю, этот процесс будет продолжаться.

Игорь Белобородов, исполнительный директор Днестровско-Прутского информационно-аналитического центра, кандидат социологических наук:

Численность населения в малых городах России за последние 15 лет упала почти на полтора миллиона человек. Жители Приволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока уезжают в Москву, Петербург и на Кубань. О причинах и последствиях этих процессов «Росбалту» рассказали эксперты.

Дмитрий Ремизов