«РФ уничтожить нельзя. Огромные российские пространства покрыты намного более совершенной системой противоядерной обороны, нежели у США или иных государств Запада. Зато во всех случаях существует большой риск, что Соединенные Штаты перестанут существовать или же получат непоправимый ущерб», — рассуждает израильский политик и публицист Яков Кедми. О том, есть ли у НАТО ресурсы, чтобы противостоять РФ, стоит ли бояться американских Tomahawk, кто в мире лидирует по количеству и качеству ядерного оружия и будет ли воссоздано Государство Палестина, он рассказал в интервью «БИЗНЕС Online».

Яков Кедми: «Европа и европейская политическая мысль никогда — или, по крайней мере, с начала ХХ века — логике не подчинялись»Фото: Анвар Галеев / ТАСС

«Самый лучший пример европейской алогичности — Первая мировая война. Не было никакой логики в ее начале»

— Яков Иосифович, отношения России и «коллективного Запада» в последнее время обострились настолько, что эксперты уже открыто рассуждают о возможности «большой войны» между РФ и блоком НАТО или, по крайней мере, о столкновении РФ со странами Евросоюза. Насколько вероятно такое развитие событий и кто может быть заинтересован в крупном международном конфликте?

— В этом вопросе следует различать два аспекта. Первый: существуют ли объективные условия для «большой войны»? Неужели накопившиеся противоречия настолько острые, что без военного конфликта их невозможно решить? Второй: а есть ли у стран, которые потенциально могут вступить в конфликт, возможность вести войну, причем возможность чисто материальная, физическая?

Рожденный в СССР израильский политик и дипломат, бывший руководитель службы «Натив». Кто такой Яков Кедми?

Если мы зададимся этими вопросами, то, скорее всего, увидим следующее. Логика развития событий подсказывает, что война невозможна, поскольку она не приведет ни к каким результатам. Более того, она может закончиться катастрофой для страны, которая рискнет ее начать. Но, как я уже говорил на других площадках, Европа и европейская политическая мысль никогда — или, по крайней мере, с начала ХХ века — логике не подчинялись. Самый лучший пример европейской алогичности — то, что произошло более 100 лет назад: Первая мировая война. Не было никакой логики в ее начале. Она не служила интересам ни одной из стран, принявших участие в этой мировой бойне, и не соответствовала их военной и экономической мощи.

— То есть Первая мировая оказалась самоубийственной для ее участников?

— Она оказалась именно бесполезной. Некоторые самоубийственные действия все-таки имеют какую-то цель, пусть негативную, но здесь не было и этого. Если спросить, во имя чего воевали все государства, которые в нее вступили, то, кроме детского лепета и демагогии в ответ, вы ничего не услышите. Можно теоретически допустить, что Германия была заинтересована в расширении своего жизненного пространства, Великобритания хотела защитить себя от немецкой агрессии, Австро-Венгрия намеревалась увеличить свою власть над славянскими территориями, превратившись в Австро-Венгерско-Славянскую империю. И прочее. Но если перевести все эти желания и амбиции в практическую плоскость, то невозможно будет отследить, что двигало странами к моменту начала войны.

Отчего, например, Франция и Англия, объединившись под эгидой Антанты, бросились с головой в этот невиданный доселе глобальный конфликт? Отчего туда полезла слабая Османская империя? И, извините за выражение, «какого хрена» Российская империя вступила в эту войну, да еще против Кайзеровской Германии, хотя элементарная логика предписывала Петербургу союз с Берлином, а вовсе не с Парижем или тем более с Лондоном? Ведь именно Великобритания всегда интриговала против российских интересов и неизменно бывала рада поражениям и неудачам «Московии».

Что ж, итог мы знаем: ни одна страна не рассчитала свои силы. Все были уверены, что где-то к январю следующего года (сначала 1915-го, затем 1916-го и так далее) они завершат фронтовые «баталии» полной победой — кто в Берлине, кто в Париже, кто в Петербурге, а кто в Вене. Тем не менее война продолжалась более четырех лет (согласно подсчетам историков, 4 года 106 дней — прим. ред.). Австро-Венгерская империя, которая ее начала, перестала существовать. Германская империя была разбита вдребезги, при этом от нее оторвали все, что можно, — от Данцига до Верхней Силезии, тем самым заложив основы для будущей Второй мировой войны. Великобритания перестала быть мировой державой, превратившись из кредитора в должника — в первую очередь по отношению к Соединенным Штатам Америки. Выиграли в этой войне только США и некоторые маленькие государства, которые возникли впоследствии как побочный результат этого мирового конфликта. В том числе и моя страна, ведь, как известно, в период Первой мировой никакого Израиля не существовало.

— Да, Израиль начал формироваться по ее итогам, когда после 1919 года на палестинские земли по так называемому Британскому мандату начали прибывать первые переселенцы.

— То есть все без исключения страны — участницы Первой мировой войны вступили в нее абсолютно неумно, нелогично, а главное — вопреки своим силам и национальным целям. Впрочем, как всегда, временно выиграла Румыния, которая, правильно подыграв тому, кому надо, получила Тимишоару, часть Болгарии, а также овладела Буковиной и Бессарабией. Но это были сравнительно маленькие триумфы. Да и не Румынское королевство, как известно, явилось инициатором этой войны.

«Что касается современной Европы, то вряд ли ее понимание собственных сил выглядит трезвее, нежели в начале ХХ столетия. Речь ведь идет ни много ни мало о войне с Россией, а не с Сербией и не с Албанией. Это не Косово и не Ливия, где Западу тоже пришлось изрядно потрудиться, прежде чем одержать сомнительную победу»Фото: © Daniel Torok / US White House via Global Look P / www.globallookpress.com

«Никогда за всю историю Штатов бомбы не падали на американские города. И это до сих пор сдерживает Америку»

— Вы полагаете, что и сегодня европейские государства Старого Света могут поступить вопреки всякой логике?

— К сожалению, сегодня в Европе превалирует та же самая политическая культура, что бытовала во времена Первой мировой, но только на еще более низком уровне. Если мы, к примеру, сравним Раймона Пуанкаре, президента Франции времен Третьей республики, с нынешним лидером Эмманюэлем Макроном, а кайзера Вильгельма II с сегодняшним канцлером ФРГ Фридрихом Мерцем, то разница станет очевидна. Поэтому я не удивлюсь, если Европа опять примет подобное безумное, нелогичное и противоречащее ее интересам решение. Все эти элементы — нелогичность, непонимание ситуации и ложная оценка собственных сил и потенциала противника — сопровождают буквально все европейские государства на протяжении всей их истории. Даже те, которым временно удавалось побеждать.

Скажем, для нацистской Германии начало Второй мировой войны выглядело вполне удачным: Польша, как тогда говорили, «практически перестала существовать», Париж сдался без боя, крошечные европейские государства вроде Бельгии и Люксембурга рухнули как карточный домик, Скандинавия была оккупирована. Гитлер вроде бы правильно рассчитал политический потенциал и мощь вооруженных сил Третьего рейха, но, как известно, он ошибся в Советском Союзе.

Впоследствии Гитлер сетовал, что Абвер (орган немецкой военной разведки и контрразведки — прим. ред.) подвел его в самом начале войны: ошибся на 80 дивизий, которые не засчитал в составе Красной армии. Более того, Абвер неправильно оценил способность Советского Союза к проведению срочной всеобщей мобилизации. По словам нацистского фюрера, если бы он знал все это накануне июня 1941 года, то никогда бы не начал войну против СССР. Таким образом, даже у тех европейских стран, которые временно добивались определенных успехов в глобальном конфликте, в основе политических решений были заложены роковые ошибки и неправильные оценки — как в военной сфере, так и в экономической.

Что касается современной Европы, то вряд ли ее понимание собственных сил выглядит трезвее, нежели в начале ХХ столетия. Речь ведь идет ни много ни мало о войне с Россией, а не с Сербией и не с Албанией. Это не Косово и не Ливия, где Западу тоже пришлось изрядно потрудиться, прежде чем одержать сомнительную победу. Европа отлично осознает, что воевать с РФ она не может. Вернее, может попытаться, но лишь при поддержке Соединенных Штатов. Нынешнее состояние европейской военной промышленности и армии было ясно уже давно. Как мы знаем, в минувшем октябре бывший президент Франции Николя Саркози (находился во главе государства с 2007 по 2012 год — прим. ред.) получил 5 лет реального тюремного заключения за взятку, переданную в свое время в дар от Муаммара Каддафи (по словам сына Каддафи Саифа, его отец выделил более 50 млн евро на избирательную кампанию французского лидера — прим. ред.).

Однако когда в 2011 году Саркози и другие европейцы начали войну против Ливии, случился один знаменательный факт, из которого так и не были сделаны надлежащие выводы. После недели боевых действий НАТО обратилось к Соединенным Штатам с просьбой. Представители альянса заявили примерно следующее: «Наши военно-воздушные силы поддерживали ливийских повстанцев с воздуха, но теперь у нас закончились боеприпасы. У нас нет бомб. Подкиньте нам, пожалуйста». А ведь они воевали против Ливии! И им хватило недели, чтобы они исчерпали свои ресурсы.

А сейчас, повторюсь, речь идет о войне против РФ. Причем против сегодняшней России, а не той, какой она была в начале 2022 года. Российский военно-промышленный комплекс уже набрал обороты, которые и не снились Североатлантическому альянсу, и продолжает усиливаться, в то время как НАТО только думает начать укрепление своей военной промышленности — с расчетом, чтобы где-то между 2027 и 2030 годами оказаться в состоянии вести боевые действия против Вооруженных сил РФ. Но опять-таки не самостоятельно, а при поддержке США.

— Зато Европа не скупится на угрозы в адрес России, не забывая при этом о своем ядерном арсенале.

— Если рассуждать чисто с военной точки зрения, то у НАТО нет ядерного оружия. Оно имеется у отдельных стран, входящих в Организацию Североатлантического договора, но это далеко не одно и то же. Небольшой запас ядерного оружия есть у Франции — как тактического, так и стратегического. Есть свой ядерный потенциал у Великобритании. Но оружие не состоит ни под европейским командованием, ни под натовским. Под командованием НАТО есть единственное ядерное оружие, и то не под патронажем альянса, а под кураторством американских сил, в него входящих. И пока США не согласны участвовать ни в каких боевых действиях против России, для НАТО начинать военную кампанию против РФ равносильно самоубийству.

Можно, конечно, предпринять то же самое, что пыталось сделать ХАМАС в последней войне, — начать военные действия, уповая на то, что «Хезболла» и Иран постепенно втянутся в них и помогут. Однако это не оправдалось, а результат сегодня мы видим на примере сектора Газа. Не исключаю, что и европейские лидеры, с военной точки зрения недалеко ушедшие по уровню развития от теоретиков ХАМАС, могут повести себя подобным образом. Дескать, мы начнем, а потом у американцев не останется иного выхода, кроме как присоединиться. Но это откровенная авантюра.

Американцы никогда за всю свою историю не вступали ни в одну из войн, если они не имели абсолютного превосходства над противником и уверенность на тысячу процентов в конечной победе. Более того, они никогда не делали это по собственной инициативе. Американцы воевали с испанцами в 1898 году. Они проводили боевые операции в Латинской Америке. Известно, что во Вторую мировую войну Соединенные Штаты поначалу вступать остерегались. Это Германия объявила войну США, а Япония атаковала Перл-Харбор, а, скажем, в Первую мировую войну американцы вступили уже в тот момент, когда стало предельно ясно, что Германия потерпит поражение. Так что же теперь способно заставить Вашингтон забыть о собственной осторожности и осмотрительности и кинуться в пламя мирового пожара?

Вступление в большую войну на европейском театре военных действий автоматически будет означать мировую войну, в рамках которой с очень большой вероятностью окажется применено стратегическое оружие России. А в этой сфере у РФ сегодня абсолютное превосходство. Более того, количество и качество тактического ядерного оружия, которым обладают Европа и Запад в целом, тоже не идут ни в какое сравнение с тем, что есть у Москвы. Россия превосходит своего потенциального противника не только в качестве сверхмощного оружия и его видах. Она имеет превосходство, потому что Соединенные Штаты не защищены от современного российского стратегического оружия — они не обладают необходимой системой стратегической противоракетной обороны. На настоящем этапе США еще только думают, как ее спланировать, выстроить и ввести в действие. Кроме огромных финансовых затрат, это потребует немалого времени — примерно еще 5−10 лет. Потому сегодня американцы не пойдут на прямой конфликт с РФ, это для них слишком рискованно.

Опять-таки напомню: нам надо учиться извлекать уроки из истории. Во времена Карибского кризиса, когда американские генералы предложили Джону Кеннеди атаковать Россию ядерным оружием, в количестве и качестве которого Америка тогда обладала известным преимуществом, что им ответил президент США? Молодой американский лидер, не зацикленный на схематичности военных действий, спросил у военных: «А вы можете гарантировать, что ни одна советская ракета с термоядерным оружием не обрушится ни на один американский город?» Генералы развели руками и сказали: «Нет, такого мы гарантировать не можем». Кеннеди сделал однозначный вывод: «Тогда атаковать не будем». То есть одна мысль, что какой-нибудь из городов Соединенных Штатов пострадает от вражеского оружия, тем более термоядерного, заставила Вашингтон отказаться от ядерной дуэли. Тем более, как мы помним, никогда за всю историю Штатов бомбы не падали на американские города. И это до сих пор останавливает и сдерживает Америку.

Что уж говорить о том, что сейчас речь идет вовсе не об одной термоядерной бомбе, а о сотнях термоядерных боеголовок с мощностью до нескольких мегатонн. Они способны буквально снести США с лица земли. Да, Соединенные Штаты — большая страна, но по сравнению с Россией маленькая. Если два десятка американских городов оказываются уничтожены, считайте, что государства больше нет. Энергетическая система Америки насчитывает 140 электростанций. Что ж, 200 ракет — и их больше не будет.

Хочу напомнить, что боеголовки российских ракет — от тактического до стратегического оружия — содержат в себе от 5 килотонн до 10 мегатонн. Для ликвидации одной электростанции хватит 5 килотонн. Между тем с одного «Орешника» можно запустить 36 боеголовок мощностью в 5 килотонн каждая.

«Несколько лет назад министр обороны Соединенных Штатов заявил, что Россия — это единственная страна, которая может уничтожить США за полчаса. Когда Путина спросили, какова его реакция на эти слова, он улыбнулся и ответил: «Намного быстрее»Фото: Михаил Метцель, ТАСС, kremlin.ru

«Эффективность нашей противоракетной обороны сегодня составляет порядка 85 процентов»

— Но как же отложенный ответный удар? Разве США не нанесут его по России?

— Ответный удар, может быть, и нанесут, но к этому времени они уже перестанут существовать.

— В любом случае не хотелось бы, чтобы мы были следующими в этой цепочке обмена ударами.

— Нанести ответный удар ценой существования собственной страны? Поверьте, США на это не пойдут. Несколько лет назад министр обороны Соединенных Штатов заявил, что Россия — это единственная страна, которая может уничтожить США за полчаса. Когда Путина спросили, какова его реакция на эти слова, он улыбнулся и ответил: «Намного быстрее».

Владимир Владимирович не шутит и не преувеличивает: таковы возможности современного гиперзвукового стратегического оружия РФ. Согласно российской ядерной доктрине, превентивный или встречный удар этим оружием может быть нанесен сразу же при обнаружении стратегической опасности для существования страны. Причем залп гиперзвуковыми ракетами достигнет территории США и связанных с ними объектов быстрее, чем американские ракеты долетят до российской территории. Да, и у американцев есть понятие ответного удара, но он уже будет нанесен post mortem, то есть посмертно.

— Но разве этот ответный удар не способен уничтожить Россию?

— РФ уничтожить нельзя. Огромные российские пространства покрыты намного более совершенной системой противоядерной обороны, нежели у США или иных государств Запада. Да, России можно нанести чудовищный ущерб, но не стереть ее с лица земли. Любая вражеская ракета, которая долетает до границ РФ, обречена лететь еще тысячи километров до тех центров, которые она намерена поразить.

Кроме того, Россия — сухопутная держава, а вот в США основные центры, расположенные как вдоль восточного побережья, так и по западному, можно не только уничтожить — их можно смыть. На востоке для этого найдутся два подходящих места, на западе — три или хотя бы полтора. Представьте: поднимается волна цунами высотой до 400 метров — и все! Между прочим, когда в Таиланде в 2004 году случилось знаменитое смертоносное цунами (крупнейшее в современной истории), высота волн достигала там 15 метров, а вовсе не 400. Но и этого оказалось достаточно, чтобы остаться в памяти как самая значительная природная катастрофа последних лет.

Так что даже при самом благоприятном для Соединенных Штатов развитии событий они не способны полностью уничтожить Россию. Зато во всех случаях существует большой риск, что Соединенные Штаты перестанут существовать или же получат непоправимый ущерб. В таких условиях большие войны не начинают, особенно американцы, как я уже говорил. Соответственно, участие Америки в большой европейской войне проблематично. Кроме того, оно нелогично и не соответствует соотношению сил.

И самое главное: а зачем? Если исходить из того, что на сегодняшний день говорит американское руководство (хотя оно часто высказывает прямо противоположное), то получается, что в Вашингтоне не видят никакой военной угрозы для Европы со стороны России. «Если вы считаете иначе, то это ваша проблема», — говорят американцы европейцам. Более того, они не видят никакой военной угрозы и для самих себя. «Да, у России есть Вооруженные силы, но они также имеются у большинства стран мира. Это вовсе не значит, что завтра Россия собирается атаковать Соединенные Штаты», — рассуждают в Белом доме и Пентагоне. При этом надо учитывать, что нынешняя политика США подчинена основному принципу: все, что лежит вне сферы интересов Америки, их не интересует. И если нет угрозы для национальной безопасности и существования Соединенных Штатов, то эта война американцев не волнует.

Кроме того, Соединенные Штаты, как и Европа, в настоящее время не готовы к серьезному конфликту. Буквально недавно почти у всех на устах был скандал с американскими высокоточными ракетами Tomahawk, и то больше в прессе. Обсуждалась, как известно, возможность поставки этих ракет Украине. Но позвольте вопрос: сколько Tomahawk в год производит американская военная промышленность?

«Не все 4 тысячи Tomahawk вооружены ядерным зарядом, а только половина или чуть больше. Соответственно, сколько из этой половины прорвется мимо выстроенной обороны и сколько достигнет цели?»Фото: © US Navy / via Globallookpress.com / www.globallookpress.com

— Полагаю, что несколько десятков.

— От 60 до 90. Что это такое? Это число, соответствующее вооружению одного эсминца. Так есть ли у Пентагона желание и возможность делиться этими ракетами с киевским режимом? И потом надо понимать, что эффективность нашей противоракетной обороны сегодня составляет порядка 85 процентов. Это показала, в частности, последняя война с Ираном. Следовательно, только 10−15 процентов от всех выпущенных ракет достигнут своей цели. А если говорить применительно к российской территории, то еще меньше, потому что, как я уже говорил, им предстоит еще пару тысяч километров лететь над российской территорией, насыщенной системами противоракетной обороны.

Кроме того, большинство ракет, кроме больших баллистических, сравнительно тихо «ходят». Скажем, скорость крылатых ракет «Калибр» (соответствует тому же классу ракетного вооружения, что и Tomahawk, — прим. ред.) в их самом современном пятом варианте достигает 900 километров в час. Обычные истребители их легко настигнут и собьют. У нас это было в 1973-м году, во время Войны Судного дня, когда египетские бомбардировщики советского производства Ту-16, оснащенные «кельтами», ракетами класса «воздух — земля», летели над морем в сторону Тель-Авива. Летчики их просто сбили, ведь их самолеты летят намного быстрее! Для реактивного истребителя это очень удобная мишень. Потому применительно к таким ракетам, как «Калибр», можно сказать: то, что не собьют ракеты, собьют летчики. А всего таких «калибров» в распоряжении Соединенных Штатов 4 тысячи. Предположим, 400 из них достигнут границ России. А сколько упадет дальше и куда? Причем не все 4 тысячи Tomahawk вооружены ядерным зарядом, а только половина или чуть больше. Соответственно, сколько из этой половины прорвется мимо выстроенной обороны и сколько достигнет цели?

— Но это при запуске с американской территории. А если будет использована территория Европы или Украины?

— Дело в том, что «Калибр» можно запускать только с моря. В большинстве своем это ракеты морского базирования. Да, есть сухопутные варианты в качестве опытного экземпляра (там одна батарея), но они очень сырые, их еще предстоит обкатать. Что касается запуска со стороны Европы, то это очень хорошо. К примеру, если запускать из Германии, а радиус действия таких ракет составляет до 2,5 тысячи километров, то сколько придется на территорию России?

— Если это будет Балтийский регион, то, соответственно, он очень близко. До Калининграда несколько сотен километров. До Санкт-Петербурга от побережья немецкого Ростока — чуть более 1,2 тысячи километров.

— Но перед этим натовцам надо будет загнать эсминцы с Tomahawk, к примеру, в Рижский залив. А Россия что же — станет просто смотреть и лузгать семечки, наблюдая за этим? Вряд ли при этом будут использованы подводные лодки, поскольку море очень мелкое и субмарины автоматически становятся отличной целью. Балтийское море — это ведь большая лужа с точки зрения большого морского пространства. Базировать подводные лодки возле Норвегии — другое дело, там их и ждут.

— Как известно, у норвежского побережья стояли и гитлеровские подводные лодки.

— Да, все об этом знают. На Мурманск во время Второй мировой шли союзнические конвои по ленд-лизу, огибая Норвегию, и нацисты сторожили их там. Но есть разница между подводными лодками Кригсмарине (ВМС нацистской Германии — прим. ред.) и сегодняшними подводными лодками. Во всяком случае, с точки зрения способностей к обнаружению. Хорошо, пусть такая субмарина зайдет в фиорды и стреляет оттуда, но у любой военной операции есть свой жесткий алгоритм. Приказ о проведении операции в первую очередь определяет цель. Второе: устанавливается граница действия. А дальше идет предварительная оценка: какой ущерб будет нанесен противнику, какой цели достигнут мои вооруженные силы и какой ценой? И вот эти соображения, особенно относительно цены, пока что тормозят Запад от активных действий.

«Украина — это просто частный случай общей проблемы. То есть РФ требует такого соотношения сил между собой и Североатлантическим альянсом, которое не будет угрожать существованию российского государства»Фото: © Aleksander Polyakov / Global Look Press / www.globallookpress.com

«Народы больше не являются базой для принятия решений со стороны политических руководств»

— Поэтому Дональд Трамп время от времени стремится договориться с Владимиром Путиным. Но почему тогда был сорван российско-американский саммит в Будапеште или, по крайней мере, поставлен на долгую паузу?

— Опять-таки для того, чтобы понять любое действие, всегда надо начинать от цели, которая была поставлена изначально. Какова цель России в войне на Украине? Пусть ее по-прежнему иногда называют спецоперацией, но по своим масштабам это война. Так какова была цель? Вернуть соотношение сил между Россией и НАТО к состоянию 1998 года (в мае 1997-го в Париже был подписан «Основополагающий акт Россия — НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности» — прим. ред.). Украина — это просто частный случай общей проблемы. То есть РФ требует такого соотношения сил между собой и Североатлантическим альянсом, которое не будет угрожать существованию российского государства. Как с чисто военной точки зрения, то есть с точки зрения дислокации вооруженных сил, могущих представлять угрозу, так и с политической и прочее.

Надо сказать, что Европа конфликтует с Россией не для того, чтобы добиться своей безопасности, а для того, чтобы осуществить цели и задачи, поставленные ею начиная с 1990-х годов, а если подходить к этому вопросу основательнее, то еще 300−400 лет назад. Главное для европейцев — ликвидировать российское государство в той форме, в которой оно издавна существует, — с точки зрения его размеров, власти, экономической, военной и политической мощи. Эта стратегия в свою очередь основывается на ошибочных оценках Европы. Себя государства Старого Света видят достаточно могущественными и экономически развитыми, а РФ представляется им слабой — то «колоссом на глиняных ногах», то «бензоколонкой с ракетами». «Вот-вот российская экономика будет разорвана в клочья, — уверяют они себя. — Вот-вот власть Путина рухнет».

Первый решающий шаг был сделан европейцами на Украине, причем еще в 2005 году, когда в результате первого «оранжевого Майдана» к власти привели Виктора Ющенко. Однако тогда не удалось — во власть в Киеве вскоре вернулись пророссийские силы. Второй шаг — Евромайдан 2014 года. Ну и заодно попытки произвести малые «майданы» в Беларуси, Грузии, Казахстане, Армении и Молдове. Все это было звеньями одной цепи. И во главе данного процесса стояли одни и те же страны — главным образом Германия, Франция и Великобритания. Мелкие государства, как правило, не играют здесь большой роли.

Еще в Древней Греции и Древнем Риме было принято, чтобы большое войско сопровождали всякого рода псы, которые первыми начинали драку. Правда, даже эти «псы» выглядели побольше и посерьезнее, чем сегодняшние государства-лимитрофы, подначивающие коллективный Запад на войну с РФ. Их действия обосновываются кажущейся им слабостью России — и, пока они не откажутся от этой идеи, будут продолжать работать в данном направлении.

Не столь важно, что говорит генеральный секретарь НАТО Марк Рютте. Он не военный и мало что понимает в реальных конфликтах (в прошлом Марк Рютте — премьер-министр Нидерландов — прим. ред.). Не имеет значения, что говорят эти женщины, которые стоят во главе министерств обороны и МИД стран Европы, вроде Клаудии Таннер (Австрия), Катрины Вотрен (Франция), Маргариты Роблес (Испания), Яны Черноховой (Чехия), Марии Стенегард (Швеция) или Иветт Купер (Великобритания). Безусловно, в европейской элите есть умные и профессиональные женщины, такие как недавно назначенная руководительница службы Ми-6 Блейз Метревели (ранее она работа в Ми-5). Но те, кого я только что перечислил, в основном обычные кухонные бабы, довольно базарные и скандальные, которые сделали свою карьеру всякого рода махинациями на политической арене. По существу, они ничего не понимают ни в военных, ни в государственных делах.

Но когда американский генерал, который является советником Трампа и его «связным» между Белым домом и Украиной, спецпосланник Кит Келлог говорит, что российская армия, дескать, была разбита и «изрублена» еще в 2022 году, а власть Путина держится только на штыках тех, кто сам вот-вот рухнет, остается только развести руками. Если такова профессиональная оценка, делаемая на уровне генералов американской и европейской армий, то что же удивляться, когда они пытаются сорвать все попытки переговоров между Россией и США, способные прекратить военные действия? Для них такие переговоры — всего лишь досадная помеха.

При этом надо отметить, что Россия, ведя переговоры по Украине, никогда не отказывается от своих национальных интересов. А что же Запад? Надо понимать, что это не национальный интерес Франции, Германии, Великобритании или Швеции — уничтожить Россию. Нет, это узкие политические интересы той группы политиков, которая сейчас стоит во главе западных государств. Также, кстати, было и в период Первой мировой войны. Захват той же Сербии никоим образом не отвечал национальным интересам Австро-Венгерской империи.

— Получается, что национальные интересы отдельных стран давно уже не играют никакой роли в международной политике? Народы перестали быть источником власти?

— Народы больше не являются базой для принятия решений со стороны политических руководств. Во многих странах мира политические лидеры, к сожалению, нередко руководствуются личными или узкими партийными интересами, далекими от государственного мышления. Они исходят из своих личных или внутриполитических мотивов: приход к власти, удержание власти и так далее. Они подменяют политику государства своими личными нуждами — вопреки государственным и национальным интересам. И результат этого мы видим сегодня на четвертый год украинского конфликта.

Между тем для России война на Украине — это, без всякого преувеличения, вопрос жизни и смерти. Для всех остальных это преимущественно вопрос политической выгоды, причем не столько для государств, сколько для того и иного политического руководства. И в этом-то заключается огромная разница.

В самом начале правления Владимира Путина, в 2000-е годы, произошло, на мой взгляд, самое главное событие в истории современной РФ: новый президент определил российские национальные интересы и поставил их, так как он их понимает, в основе своей внутренней и внешней политики. Это, кстати, то, чего не сделало ни одно государство в мире до сегодняшнего дня. Тем более ни одна из европейских стран.

— А как определяются национальные интересы? Есть ли какой-то алгоритм?

— Первое, что определяется в трудные времена: какая основная угроза существует для государства? Далее идет нейтрализация этой угрозы — ради сохранения страны и ее государственной машины. Именно в этом заключается основная задача государственной власти, а вовсе не в удовлетворении тех или иных личных похотей, желаний или фантазий. Предпринимается серьезный анализ стоящих перед государством угроз, а также мер, которые необходимы, чтобы им противостоять. Сильная армия — да, но без отлаженной экономики она мало что значит. Однако самое главное — грамотное, сильное, эффективное государственное управление. К примеру, у Советского Союза была большая экономика и огромная армия, но при этом гнилое политическое руководство, которое постепенно деградировало с 6 марта 1953 года (после смерти Иосифа Сталина — прим. ред.) и в итоге свело на нет всю мощь выстроенного государства.

С Владимиром Путиным я знаком довольно хорошо. Из тех бесед, которые мы вели в свое время (а с той поры, я полагаю, российский лидер думает только еще глубже и более точно), можно заключить, что сила государства, с путинской точки зрения, — это экономика, власть и правильно поставленные национальные цели, которые поддерживает большинство населения. Этого надлежит добиваться — и только тогда государство может обеспечить свое существование.

«Сегодня правительство Биби Нетаньяху существует только при поддержке экстремистских и фундаменталистских элементов (фундаменталистских как с точки зрения еврейской религии, так и с точки зрения националистической идеологии)»Фото: © IMAGO/Chris Emil Janssen / www.imago-images.de / www.globallookpress.com

«Города в секторе Газа мы брали по 5 раз. Пришли, зачистили и ушли. Ну а что дальше?»

— Скажите, а война в секторе Газа, которая началась после 7 октября 2023 года, соответствовала интересам Израиля?

— Эта война была необходима для того, чтобы ликвидировать ХАМАС и его власть в секторе Газа. Данной цели можно было достичь до декабря 2023 года, ведь уже к декабрю израильские войска были в Газе.

Захватить территорию и нанести военное поражение, разбить военные структуры противника и ликвидировать его власть армия может — это не проблема. Но для того, чтобы комплексно решить проблему, требовалось установить другую власть. Нельзя убрать одну власть и оставить вместо нее вакуум. А поскольку по внутренним и идеологическим причинам Биньямин Нетаньяху боялся определить, какая власть будет в Газе после падения ХАМАС, он все время затягивал военные действия. ЦАХАЛ четко выполняла приказы, но она не могла ничего сделать. Города в секторе Газа мы брали по 5 раз. Пришли, взяли, зачистили и ушли. Ну а что дальше? Власть-то на местах мы не установили.

— А какой вам видится власть, альтернативная ХАМАС?

— Установить там израильскую власть мы не способны. Между тем все в мире понимают, что Газа не может находиться под внешним управлением. Ею должны управлять палестинцы. А у палестинцев как на Западном берегу, так и в секторе Газа были две политические силы. Одна основная, большая, признанная всем миром и имеющая статус наблюдателя в ООН — Организация освобождения Палестины (ООП). ООП давно уже признала (и на этом основано «соглашение Осло» 1993 года), во-первых, существование Израиля как государства, во-вторых, отказ от решения всех спорных вопросов между нами и палестинцами военным и террористическим путем.

ХАМАС всегда от этого отказывалось. В данном случае его целью было уничтожение Государства Израиль и создание на его месте, а также на месте других арабских стран большого арабского религиозного халифата. От принципов, которых придерживалась ООП, ХАМАС открещивалось: дескать, это противоречит нашей идеологии и религии. Теперь, уничтожив военную силу ХАМАС и объявив, что целью является прекращение его власти в секторе Газа, мы тем самым сводим ХАМАС с политической арены палестинского движения. Что же остается? На мой взгляд, остается только Организация освобождения Палестины, которая рано или поздно придет к власти в Газе.

«Все в мире понимают, что Газа не может находиться под внешним управлением. Ею должны управлять палестинцы. А у палестинцев как на Западном берегу, так и в секторе Газа были две политические силы»Фото: © STR / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

— ХАМАС находилось у власти в Газе с 2007 года, то есть почти 20 лет. Почему же именно сейчас потребовалось от него избавиться?

— Иными словами, в чем был смысл ХАМАС и почему оно достигло такой силы при власти в Израиле Биньямина Нетаньяху? Хотя, впрочем, это началось до него. С тех пор как ХАМАС стало террористической организацией, оно, следуя своей идеологии, стремилось к уничтожению Израиля, как и «Хезболла», как и официальная политика Ирана. Однако одновременно с этим в Израиле ультраправые и ультрарелигиозные круги пришли к выводу: пока существует ХАМАС, мы можем, угрожая им, не допустить создания палестинского государства. Под предлогом того, что, если оно возникнет, ХАМАС наверняка захватит там власть и превратит его в государство террористов. А Израиль ведь не может согласиться, чтобы с нами на равных правах граничило фундаменталистское террористическое движение, которое требует уничтожения нашей страны.

Таким образом, ХАМАС было самым эффективным предлогом против создания палестинского государства. Пока это движение существовало, Нетаньяху и иже с ним вкладывали все силы, чтобы укрепить ХАМАС и сделать его равным или даже более крупным по силе, нежели власти Палестинской автономии.

Теперь Нетаньяху оказался в совершенно тупиковом положении. У ХАМАС нет военной власти и больше никогда не будет политической власти. Это вопрос уже решенный, этого все хотят — прежде всего сами арабские страны. Но тогда исчезает предлог. Если ХАМАС нет, то почему тогда палестинская автономия, а формально и официальная власть в секторе Газа не могут трансформироваться в палестинское государство?

Впрочем, на этот счет существуют три проблемы. Одна идеологическая, две другие практические. Первая: создание палестинского государства противоречит идеологии ультрарелигиозных израильтян, которые мечтают о восстановлении Третьего храма и Государства Израиль в совершенно фантастических границах (легенд на этот счет много, и, согласно им, границы можно проводить где угодно). «Соответственно, если мы отдадим эти земли, на них никогда не возникнет еврейского государства», — примерно так рассуждают ультраправые.

Следующая проблема — практическая. На Западном берегу Иордана живет более полумиллиона израильтян. Если палестинское государство будет создано, то его границы проведут в соответствии с 5 июня 1967 года (начало Шестидневной войны — прим. ред.). Значит, бо́льшую часть поселений Западного берега придется депортировать в Израиль вместе с людьми, а это грозит сильнейшим социальным кризисом.

Ну и наконец, третья проблема. Сегодня правительство Биби Нетаньяху существует только при поддержке экстремистских и фундаменталистских элементов (фундаменталистских как с точки зрения еврейской религии, так и с точки зрения националистической идеологии). Заключение каких-то соглашений по сектору Газа практически неизбежно приведет к падению этого правительства и созданию нового. Это, кстати, еще один пример того, о чем я уже говорил: когда мелкие политики подчиняют государственные интересы своим политическим «хотелкам». Чтобы Нетаньяху и его команде остаться во власти, война в Газе затянулась на полтора года.

Но мы ведь не живем в безвоздушном пространстве. Есть арабский мир, есть мусульманские страны, а есть государства Европы и Соединенные Штаты. Получается, что планы нынешнего руководства Израиля не соответствуют интересам ни одной из перечисленных стран, поэтому последовало прекращение огня в Газе. Причем Дональд Трамп буквально изнасиловал Биньямина Нетаньяху, предъявив ему условия и сказав: «Подписывай!» Нетаньяху пытался возражать, но американский президент был непреклонен: «Подписывай или останешься один!»

Тут я дам маленький намек. Мало кто знает, что за два года Соединенные Штаты потратили на войны Израиля с ХАМАС, «Хезболлой» и Ираном 38 миллиардов долларов, поэтому они больше не хотят тратиться. Политика США сегодня сводится к следующему: «Мы дадим все, что необходимо Израилю, когда он окажется в опасности, но мы не станем финансировать фантазии тех или иных религиозных и националистических отморозков в Израиле».

Формулируя это, Соединенные Штаты исходят из своих национальных интересов. А их интересы в том числе в налаживании и поддержании взаимовыгодных отношений с арабскими странами. В настоящий момент американцы ждут от арабских государств 3 триллиона долларов помощи. Эти капиталовложения необходимы им для создания системы стратегической противоракетной обороны. Более того, эта сумма необходима для создания в течение ближайших пяти лет систем искусственного интеллекта (ИИ), чтобы он не отставал от уровня ИИ Китая, поскольку уже через пять лет та страна, которая не овладеет искусственным интеллектом на хорошем мировом уровне, ничего не будет стоить с военной точки зрения. Все виды современного оружия, особенно гиперзвукового, только при помощи искусственного интеллекта могут быть достаточно эффективными. Здесь действует простой расчет. Ракета, которая летит со скоростью от 10 до 20 скоростей звука, не может управляться человеком. Для этого нужен ИИ. Но и для того, чтобы сбить ее, тоже требуется искусственный интеллект. У кого он будет лучше, у того и ракеты окажутся мощнее и стремительнее.

Это упрощенное, примитивное объяснение проблем Соединенных Штатов. Тем не менее и так понятно, что 3 триллиона долларов — это национальный интерес США. А вот религиозные фантазии фанатиков — как израильских, так и мусульманских — абсолютно не входят в географию национальных интересов США, так же, впрочем, как и фантазии европейских политиков.

Соответственно, Соединенные Штаты могут сказать Европе, как они уже сказали Израилю: «Если Россия будет угрожать войной европейским государствам и планировать их захват, тогда, возможно, защита ЕС будет нашим национальным интересом. Но поскольку такой угрозы нет, почему мы должны вмешиваться?»