Как долго будет выходить из кризиса Хакасия и сможет ли вообще это сделать самостоятельно? Почему проблемы республики это проблемы России? Насколько велика пропасть между аппетитами власти и нуждами общества? Об этом и многом другом мы говорили с членом экспертного совета Комитета Государственной Думы по конкуренции Дмитрием Тортевым в программе «НарДеп» на радио «Искатель». 

– Дмитрий Геннадьевич, мы сейчас все живём, глядя на Китай. У нас теперь даже восточный гороскоп популярней традиционного. Вот и новый год мы скоро будем встречать по китайскому календарю. Год Змеи. Как сильно будет кусать Змея Хакасию в наступившем году? Или же наоборот, не душить нас своими кольцами будет, а, наоборот, ласкать? Вы, как экономист, член экспертного совета Госдумы, уже можете сделать какие-то прогнозы? Знакомы ли вы с нашей ситуацией?

– Как-то раз Иосиф Виссарионович Сталин пригласили руководителя метеорологического бюро и спросил его:

- А какова точность ваших прогнозов?

Руководитель отвечает: 

- Сорок процентов, товарищ Сталин.

- А вы сообщайте наоборот, и будет шестьдесят процентов, - посоветовал ему Иосиф Виссарионович.

В 2024 году образовались определенные экономические, социально-политические тенденции, которые вместе с внешнеэкономической конъюнктурой будут определять то, как мы будем жить в этом году. 

– Тогда, давайте обозначим эти тенденции.

– В течение последнего года на заседаниях экспертных советов при Верховном Совете Хакасии анализировались разные аспекты деятельности органов государственной власти. Их эффективность, то, как они тратят деньги, много их или мало. Поэтому, я надеюсь, что в этом году будут предприняты кардинальные шаги, направленные на то, чтобы экономические программы в Хакасии стали реализовываться, на то, чтобы деньги, которые тратит армия чиновников, тратились эффективнее. И, главное, чтобы каждый житель Хакасии чувствовал себя уверенно, несмотря на те штормы и вихри, которые нас окружают.

Если мы говорим о конкретных цифрах, то, конечно, нас, Хакасию, очень тянет на дно объем государственного долга, который сформировался по итогам нескольких последних лет деятельности правительства. По госконтрактам долг был около 10 миллиардов рублей на конец года. Средства на его погашение не были заложены, а госконтракт это не отправка денег в какое-то загадочное там буржуинство. Это тепло, вода, свет, питание в школах, бензин на скорой помощи, лекарства. Как из этой ситуации и насколько оперативно будет выбираться правительство, пока не особо понятно. 

Хотелось бы в новом году подкрутить в лучшую сторону зарплаты, потому что Хакасия традиционно занимает какие-то последние строчки в статистических рейтингах Сибирского федерального округа. А объем расходов на чиновников только растет. Правительство зачастую любит поискать какие-то 10, 20, 30 тысяч лишних рублей, которые выплатили какому-то специалисту, поехавшему в глубинку. Но, насколько я помню, доплата за аренду жилья вместе с отоплением, с освещением школьному учителю в районах Хакасии составляет 1 748 рублей. Наверное, это не те деньги, на которые можно не только жить, но и серьезно каким-то образом о них говорить при текущих ценах. 

Вот этот дисбаланс между аппетитами самой власти, которая регулярно себе повышает зарплату и пониманием нужд простого народа, его как-то надо подкручивать. 

– Дмитрий Геннадьевич, но у нас же жесткая вертикаль. И если условный Коновалов поднимает себе зарплату, хотя сам он себе, конечно, не может ее просто так поднять, то так же по шкале поднимается зарплата у его замов, замов замов. И дальше вниз по аппарату до самого мелкого клерка. Соответственно поднимается зарплата и у депутатов, которые работают на освобожденной основе, и у председателя Верховного Совета. То есть, получается, замазаны все.

– Ну, замазаны-то, конечно, все. Но численность этих всех — очень разная. Фактические расходы за время, которое работает действующий губернатор с 2018 года, только на оплату органов исполнительной власти, без подведов [подведомственные структуры], увеличились с 695 миллионов до 1,2 миллиарда.

– В два раза?

– Во-первых, в два раза. Во-вторых, миллиард на зарплату – это, я думаю, достаточно существенная сумма. И плюс к этому, мы тратим еще 5,7 миллиарда рублей на фонд оплаты труда чиновников исполнительной власти вместе с подведами. И их количество каким-то стремительным домкратом, как говорили классики, растет. И достигло 28 тысяч с лишним человек, что, наверное, по сравнению с депутатами, которые трудятся на платной основе, составляет десятки тысяч процентов.

Вместе с тем, при этих многомиллиардных тратах на оплату труда, достаточно посмотреть на состояние уборки территории перед Домом правительства, чтобы понять, насколько серьезно люди относятся к своей работе. Сегодня там сугробы по колено. Но если самим, может быть, удобно, ну, Ленина хотя бы пожалейте. Там Ленин утопает в этих сугробах. Хотя бы к вождю тропинку прочистите. 

– А что, собственно, могут сделать депутаты? Разве только констатировать, что правительство, исполнительная власть много тратит на себя, любимых. Сколько можно сотрясать воздух-то?

– Депутатов, точно так же как и главу республики, избирает народ. Депутаты не работают в вакууме, они работают с населением в своем избирательном округе. Каждая сессия наполнена очень важными и интересными вопросами — я за последние полгода успел поучаствовать в заседаниях регионального парламента. И люди действительно стараются.

– Вы специально приезжаете сюда? 

– Я специально сюда приезжаю в дни парламентских сессий для того, чтобы посмотреть, как ведется законотворческая работа. Насколько она соответствует реалиям сегодняшнего дня. И вижу, что есть определенный дисбаланс между теми документами и их качеством, которые вносит исполнительная власть, и теми документами, которые в рамках своих полномочий принимает парламент. По уровню обзора ситуации, по уровню той экономики, которая в эти документы закладывается, по качеству принятия решений и по контрольным качествам.

На сегодня мы, к сожалению, видим такую ситуацию, что когда Верховный Совет воспользовался своим правом внешнего аудита, а это, насколько я знаю, вообще в Конституции Республики Хакасия прописано, правительство отказалось выдать все документы, которые аудиторы попросили для того, чтобы сопоставить эффективность деятельности чиновников с их количеством, с затратами на них.

Параллельно, не так давно, руководство Республики Хакасия засекретило численность чиновников и их должностные обязанности. Теперь никакой иностранный разведчик или Байден не узнает, зачем в Хакасии 29 тысяч чиновников, поэтому отечество в безопасности.

– Послушав вас, у меня сразу такая очередная бешеная мысль в голову пришла: зачем нам эти 29 тысяч чиновников при нашей нищете в Хакасии? Похоже мы никогда не станем самодостаточным регионом. Может, всё-таки нам на правах широкой автономии влиться-таки в Красноярский край и не мучить кошку?

– Я думаю, что неэффективность отдельных представителей власти, как бы комплиментарно о них ни говорил руководитель парламента, в том числе на прошедшей в декабре пресс-конференции Сергей Михайлович…

– У них публичная дружба...

– Но мы не говорим о какой-то публичной дружбе, мы говорим о необходимости выстраивания какого-то авторитета власти. Потому что если по образцу некоторых представителей власти и средств массовой информации превращать деятельность органов власти в клоунаду, то, наверное, республика Хакасия без присоединения не очень долго проживет.

Я хочу сказать о другом. Были времена как раз до 2018 года, который является рубежной точкой, когда республика демонстрировала очень приличные темпы экономического развития. Я хочу напомнить, что с 2011 по 2017 год Хакасия совершила то самое удвоение ВВП. В случае с республикой это называется ВРП, валовый региональный продукт. Недра копались, производство прирастало. И, на мой взгляд, Хакасия, которая занимает чуть меньше 2% от всей территории, Сибирского Федерального округа, она должна быть и является мечтой любого нормального, вменяемого среднестатистического губернатора. Потому что здесь и полезные ископаемые, и ресурсы, и отношения с крупняками федерального масштаба — Русал, СУЭК и прочие. И возможность завести сюда проекты федеральных институтов развития, и федеральных технологических компаний. И логистические возможности, связанные с выходом на Монголию и Китай, а далее к сухим портам. И вообще все, что угодно. 

99 процентов наши транспортные сети по грузобороту перевозится железнодорожным транспортом, и это тоже в достаточной мере развито. Это на сегодня очень серьезное конкурентное преимущество. Вози, живи, управляй - не хочу. И не очень понятно, почему возникает на 2025 год такая депрессивная повестка, что мы никогда ничего не сможем, у нас никогда ничего не будет.

– Но мы пережили несколько не самых легких лет: пандемия, жизнь под санкциями, обрушение цен на металл и уголь, ограничение квот на вывоз угля…

– Жизнь под санкциями отразилась на республике Хакасия только в плане засекречивания отдельных государственных контрактов, которые заключало правительство. При этом к пандемии или к тому, что на Хакасию нападает американская администрация это не относилось. Закупались транспортные средства, как потом выясняется, по завышенным ценам. Раздавались подряды на ремонты дорог. Не буду обвинять никого в коррупции, но у нас есть предусмотренные законом конкурсные процедуры, а здесь воспользовались правом играть в одну калитку. Строились какие-то объекты, к ним прирезались десятки и десятки процентов стоимости так, что эти объекты социального назначения по стоимости за квадратный метр получались как неплохой офис в Москва-Сити. Но посмотрите вокруг и вы увидите, что здесь не Москва-Сити.

Исполнительную власть постоянно, на всем протяжении сопровождают уголовные дела и разбирательство силовиков. Скоро уже и двух рук не хватит. 

– Но и у Виктора Михайловича арестовывали его замов.

– De mortuis aut bene, aut nihil. То есть, о тех, кто ушёл или хорошо, или ничего. Мы говорим о сегодняшней ситуации. И, наверное, есть примеры в истории республики, в том числе и в области управления, те фигуры, за которыми стоит и нужно повторять их опыт. А есть фигуры, отрицательный опыт которых стоит учитывать и не делать так, не провоцировать население и силовые органы на какие-то последующие действия.

– И все-таки, брезжит ли хотя бы на горизонте какой-то рассвет? Или в Хакасии всё сплошь ушло в закат, а дальше только ночь?

– Рассвет всегда будет. Если говорить о том, что необходимо починить в первую очередь, мы должны воспользоваться опытом соседей и сделать программу по привлечению и фиксации кадров в нашем регионе.

На протяжении ряда экспертных советов мы говорим о том, что люди получают здесь образование и уезжают в поисках хорошей жизни. Обеспечить нормальную логистическую транспортную доступность и предсказуемость транспортного сообщения районных центров и муниципалитетов с региональным центром, с точками притяжения — там, где люди получают государственные и социальные услуги. Вывести из тени те бюджетные средства, которые блуждают пока по региональным институтам развития и вкладываются в непонятные и слабо обоснованные программы — там денег достаточно много. Урезать и сократить чиновничий аппарат, в Хакасии живет не так много населения, тогда эффект от этих освободившихся денег почувствуется достаточно быстро.

Я думаю, что за год-полтора нормального руководства и нормального управления с нормальными стандартами, дела можно поправить, потому что проблема Хакасии – это проблема России. Мы не можем бесконечно далеко отдаляться от федеральной повестки. Есть статистика, что как только Хакасия начинает демонстрировать замедление темпов экономического развития, моментально замедляется развитие всего СФО. Поэтому наш регион – это маркер социально-экономических процессов, которые происходят. 

– Я бы хотел уточнить, этот рассвет нам ждать после следующих выборов, а пока ничего сделать не можем?

– Я вслед за Сергеем Михайловичем, повторяя мысли опытного руководителя, хочу сказать, что есть эволюционный путь развития, есть революционный, по которому мы идем, принимая различные драматические решения. Я за то, чтобы ситуация развивалась в рамках предоставленных органам власти полномочий, в рамках контроля населения и общественности.

Сейчас экспертный совет собирает материалы, которые касаются эффективности и неэффективности затрат в нужных объемах и в ненужных. Контрольно-счетная палата работает над внешним аудитом, несмотря на то, что правительство полностью отказало им в предоставлении документов. И даже вышло в суд с тем, чтобы запретить аудит своей деятельности. Это первый в России случай. Но по открытым источникам КСП уже тоже что-то нашла. Будет корпус материалов, соответственно, посмотрим, будем разбираться. 

Политика это такая штука, которая не всегда делается в публичной плоскости. У нас часто бывают ситуации, когда, пользуясь выражением Владимира Ильича Ленина, каждая кухарка может управлять государством. Но сегодня эту кухарку необходимо обучить, познакомить с азами экономики, дать хорошую стажировку в тех же самих органах власти. Кадры необходимо растить.

– Но кого вы имеете в виду под кухаркой? На кого намекаете или это просто такой образ?

– Я абсолютно ни на кого не намекаю. Просто есть люди, которые склонны давать советы различного уровня масштабности и приблизительно такой же невыполнимости, как оно бы все должно быть. Есть люди, которые, пользуясь выражением Ильфа и Петрова, постоянно играют в какие-то Нью-Васюки и рассказывают, что Нью-Васюки ничего не будут отдавать, никуда не будут платить. Они будут только получать, и здесь будут образовываться какие-то межпланетные шахматные конгрессы. Реальной работы не ведется. Время уходит. Соседние регионы, даже такие изначально бедные и слабоперспективные, как Тыва, они завязаны уже в десятках и сотнях инфраструктурных, транспортных, торговых проектов. Представители Федерации оттуда не вылезают, сильнейшие лоббистские возможности. Когда федеральный центр видит, что люди вкладываются, что деньги, которые приходят к ним по трансфертам, по субсидиям не расходуются только на выплату зарплат и не исчезают в никуда, а что еще хуже, у каких-то непонятных подрядчиков оказываются, он, соответственно, идет региону на встречу.

На самом деле ситуация-то проста, как пять копеек. Не совсем понимаю, где и почему вы здесь, вместе с частью жителей, видите место для какой-то тайной политики, для закулисья. Все открыто. Сегодня у нас даже в телефоне можно получить информацию об эффективности и о том, чем живет каждый руководитель.

Все попытки поиграть в глубоко законспирированную ячейку большевиков, работающую под вывеской правительства Хакасии, в 2025 году это какая-то немножко устаревшая игра.

– Но вы встречаетесь с представителями правительства нашей республики? Имеете диалог, может быть, ведете какие-то споры, чтобы прийти к общей какой-то истине?

– Конечно, потому что там во многих учреждениях, во многих министерствах работают квалифицированные люди, у которых душа, в хорошем смысле, болеет за Хакасию. И после заседания тех же экспертных советов они, вплоть до высших руководителей, отзваниваются, спрашивают, на каком основании сделаны те или иные выводы, чем руководствовались при принятии решений. Конечно, этот процесс, может быть, не носит постоянный характер, но когда само правительство прячется, и его приходится искать с фонариком, уже очень хорошо, что есть такие люди, которые видят, что какой-то механизм коррекции ошибок здесь необходим и должен присутствовать.

Алексей Кириченко