В нацистских концентрационных лагерях был создан самый настоящий ад на земле. Но даже в этом аду гитлеровцы столкнулись с нехваткой кадров, поэтому для выполнения самой грязной работы набирались «служащие» из числа заключенных, так называемые «капо».

В зависимости от статуса некоторые получали «звание» обер-капо, то есть главного заключенного-надзирателя над остальными.  В отличие от остальных узников концентрационных лагерей капо имели достаточно серьезные привилегии.

Они жили в том же бараке, но в отдельном отсеке, который был огорожен, закрывался и отапливался, чтоб было немаловажно. Капо имели возможность проводить самые элементарные гигиенические процедуры, получали лучшую обувь и даже обычную гражданскую одежду. И, конечно же, питали капо гораздо лучше, так как они занимались распределением пайков и могли взять себе больше.

Но за такие привилегии капо должны были отрабатывать не за страх, а за совесть. В их обязанности входили контроль за порядком в бараке, распределение еды, контроль во время работ. 

Обязательным условием было проявление зверств по отношению к заключенным. Так как на места капо всегда было много желающих, то конкуренция была достаточно жесткой. Поэтому, по воспоминаниям узников, часто именно капо проявляли больше зверств, чем даже сами охранники и надзиратели концентрационных лагерей.

В женских бараках в роли капо выступали, конечно же, женщины. Власть капо внутри бараков была практически безграничной. Женщинам часто даже выдавали дубинки, чтобы им было проще наводить порядок. Многие заключенные женщины вспоминали, что настолько боялись своих капо, что, когда те входили в барак, все прятались под нарами.

Например, в Майданеке, где женские бараки были перенаселены, и где действовали самые печально известные женщины - надзирательницы, в капо отбирались самые отъявленные и жестокие заключенные. Это были и уголовницы, и просто попавшие в лагерь по неким странным (но не политическим) мотивам. И под присмотром надзирательниц такие женщины творили ужасы, как уже говорилось, часто страшнее творимого администрацией лагеря. Например, было введено правило не смотреть на капо, в противном случае женщина могла отхлестать провинившуюся.

Женщины-капо очень серьезно контролировали выход на работы заключенных и само выполнение работ. Причем часто именно они, а не сами охранники, во время работ или просто во время движения на работы, жестоко и без причины не давали проходу измученным заключенным. И чем больше проявлялось зверства, тем больше было шансов на то, что хозяева заметят такое рвение и оценят его. Потому что при всех привилегиях за любой проступок женщина-капо могла быть разжалована.

В этом случае гитлеровцы могли поступать с виновной, как угодно.

Чаще всего ее просто выбрасывали обратно в барак, где с капо расправлялись сами заключенные. Иногда, по решению руководства, проштрафившихся капо просто убирали либо путем инъекций, либо расстрел.

Однако таких случаев было достаточно мало, как и примеров того, что сами женщины-капо относились к заключенным хотя бы с минимальным уровнем человеческого сострадания.

Во время процесса над администрацией концентрационного лагеря Бергенн-Бельзен среди свидетелей оказалась как раз одна из таких капо, Лидия Зуйнштейн, которая не только не зверствовала в отношении женщин-заключенных, но и выступила против действий одного их лагерных начальников.

Когда в лагере потребовалось набрать рабочую команду из ста человек для работы на кухне, желающих вышло не менее шести сотен. Во время построения заключенные никак не могли стать ровно, поэтому один из эсэсовцев, Вайнгартнер начал избивать женщину-капо, которая якобы не была способна навести порядок. Сама Лидия Зуйнштейн во время Берген-Бельзенского процесса рассказывала на суде:

«Когда у них не получилось навести порядок, Вайнгартнер выстрелил в воздух. В этот момент я сказала по-немецки: “Я не хочу оставаться в этой команде”. Вайнгартнер меня услышал, дальше в ход пошла резиновая дубинка, я потеряла сознание».

Но, повторимся, это был один из немногих случаев, который стал исключением. Во время того же процесса на скамье подсудимых находились четырнадцать других капо, которые были осуждены за зверства в отношении заключенных.

Также незавидная судьба, которая тоже явилась по сути исключением, ожидала женщин капо в небольшом и малоизвестном концентрационном лагере в польском местечке Ядвига. Там капо, набранные из польских женщин, ничем особенно не выделялись ни в отношении к заключенным, ни в привилегиях. А во время ликвидации лагеря или после проведения массовых казней именно женщин капо в Ядвиге гитлеровцы отправляли в газовые камеры в первую очередь.

Но такие специфические случаи были исключительным, а в основном многие капо женщины выжили в концентрационных лагерях только потому, что и были капо.

Так, в лагере Освенцим действовала мать двоих детей, Хильда Лобауэр, которая в статусе капо особенно отличилась. Хильда имела даже особую привилегию от руководства – ей доверили нескольких собак, которых женщина с огромным удовольствием спускала на тех, кто не мог передвигаться или встать. Причем многие после такого уже не поднимались никогда.

В концентрационном лагере Равенсбрюк одной из капо была печально известная Кармен Мори. До настоящего времени неизвестно, за какие проступки ее приговорили к газовой камере, однако благодаря заступничеству друга отца женщина была вычеркнута из списков на умерщвление и продолжила службу как капо в бараке.

С этого момента, вероятно, решив реабилитироваться, Кармен Мори превратилась в самого настоящего демона-капо. Ее называли самой жуткой и ненасытной (в "этом" плане) женщиной. Ее безумия, которые она творила в лагере, после войны были осуждены по справедливости – несмотря на первоначальный достаточно мягкий приговор позднее Мори была вновь осуждена и приговорена к высшей мере.

Подругой Мари была не менее безумная Евгения фон Скене. Которая, хотя и не достигла высот вуровня Мори, но сумела себе заработать среди узников репутацию одной из самых жестоких капо Равенсбрюка.

Причем именно в лагерях Равенсбрюк, Майданек и Освенцим заключенные женщины-капо, по своей сути, находились на уровне практически надзирателей. Они имели прав в своем бараке больше, чем кто бы то ни было. В обязанности капо входило и изъятие детей у матерей.

Также одной из самых известных считается получившая прозвище «самая глупая надзирательница» Элизабет Фолькенрат. Во время службы в должности капо она сумел себя проявить настолько, сменила статус капо на должность надзирательницы.

Элизабет Фолькенрат. Выражение лица говорит само за себя

Печально известная заключенная-капо Вера Сальвекварт, работая в лагере медсестрой, давала заключённым женщинам порошки, говоря, что якобы это придаст им силы. Порошки оказывались ядом.

А когда порошков не было, выдавала многим внешне хорошую обувь, которая была отравлена.

Когда Красная армия и войска союзников стали последовательно освобождать Европу, во многих лагерях администрация просто бежала, бросив на произвол судьбы своих приспешников, до которых уже никому не было дела. И вот тогда заключенные взяли реванш. Полной официально картины того, что происходило в лагерных бараках после бегства администраций, так и нет. Однако отрывочные воспоминания и некоторые фотодокументы дают полное представление, что пришлось пережить многим женщинам капо уже в преддверии освобождения.

Вообще считается, что в ярости женщины гораздо страшнее мужчин. А если это женщины у которых забирали детей? Известно, что после освобождения лагерей находили женщин-капо в таком виде, что даже опознать или установить личность было практически невозможно.