Я служил на границе до 1950-го года. К счастью, мою деревню война не задела, и моя родня осталась цела. И все же это горькое, трудное время я не могу вспоминать без слез…

Записала юнкор Зухра Гарипова

«Голодали и пели песни»

Яков Иванович Лагода:

- Моя родина - Украина. Родился я в 1931-ом году. Отца расстреляли за то, что он был верующий, верил в Бога. Нас осталось в семье 9 человек. Так мы все стали автоматически детьми «врага народа».

Когда по репродуктору объявили о начале войны, то страха у меня не было. Все вокруг плакали, а я, пацан, думал: «Вот, наконец, можно будет свое геройство показать!» Когда на Москву летели немецкие самолеты, то пролетали через наше село. Было жутко. Рядом проходило Минское шоссе, так что стреляли беспрерывно.

Вскоре за семьями репрессированных стали приезжать. Грузили людей в эшелоны и отправляли в Сибирь или на Урал. Правительство, видно, боялось того, что репрессированные могли перекинуться к немцам в отместку за родных. Так и наша семья оказалась в таком эшелоне. Ехали в нем женщины, дети и старики. Везли нас полтора месяца. Привезли на какой-то полустанок, выгрузили и уехали. Было это осенью 1942-го года. Помню шел мелкий холодный дождик, везде слышались стоны, причитания, вопли, плач. Мы не знали толком, где находимся, куда нам идти, как дальше жить. Когда люди оправились от шока, то стали рыть землянки, другие отправились искать жилище, и, наконец, скоро набрели на деревню. Люди к нам отнеслись по-человечески, милосердно, поделились, помогли, чем могли. Но все же жить было очень-очень трудно. Невыносимые страдания маме приносили наши постоянные просьбы о еде. В конце концов она не выдержала и, бросившись под поезд, покончила с собой. Вскоре нас, детей, раскидали по разным детдомам. Как и сколько я не искал своих родственников, до сих пор не могу найти.

Последний день войны я встретил в Виннице. Проснулся утром от звука выстрелов, смотрю в окно и вижу: по улице идет повозка, на ней сидит улыбающийся матросик и стреляет из пистолета. В городе был настоящий праздник. Сначала по улицам прошла кавалерия, а потом пехота. Люди ликовали и плакали. Ведь война загубила многие жизни и судьбы.

Записала юнкор Анна Пряженникова

«Для нас в 1945-ом война началась…»

Хамотгата Фатыхович Фатыхов:

-В те годы я жил в Татарии, с 12-ти лет работал в колхозе, приходилось даже пахать. В 1943 меня забрали в армию. Русский я знал плохо и поначалу с трудом общался со сверстниками. Нас отправили на Дальний Восток. Там мы жили в

земляных казармах вплоть до 1945-го года. Кормили нас плохо, одеты были кое-как, даже, не поверите, ходили в лаптях. Все отдавалось фронту. Узнав о конце войны, мы обрадовались и решили, что нас скоро отправят домой. Но нас выстроили и объявили, что война для нас только начинается - с милитаристской Японией. Нам дали паек на 3 дня, мы пошли на границу. Было это в августе 1945-го. В сентябре японцы уже объявили о своей капитуляции. Так что фактически война длилась всего один месяц, но народу полегло немало.

Александра Михайловна Черных:

Помню, на 9 мая выдался солнечный день. Но на душе был мрак - я оплакивала гибель мужа и своих сельчан. Но вернулся живым отец - и это было радостью.

-Мы жили в Таштыпском районе, на Малом Анзасе. В семье было шестеро детей. Отца не было, а мама - инвалид 1-й группы. Сами понимаете, как нам жилось. Когда началась война, старшей сестре было 13 лет, а младшему братику чуть больше годика. Парней на фронт провожали всем поселком. Скоро начался настоящий голод. Нам давали пайки, состоящие только из хлеба. Последние продукты сдавались государству - помогали фронту, чем могли. Летом заготавливали и сдавали орехи, ягоды, грибы, черемшу. Осенью все работали в колхозе на уборке овощей. Зимой для солдат вязали рукавицы и носки и даже пели про это песни:

«Получил командир батареи эти варежки-пуховики -

Те, что нежно и ласково грелись от пожатия женской руки…»

После Победы встречали солдат всем поселком - цветами и слезами.

Записала юнкор Аня Михайлова

«Вернулись только двое…»

Галина Порфирьевна Бранат:

- Когда началась война, я была старшеклассницей. Окончила потом педтехникум и устроилась работать воспитателем в детсад. И вот 9 мая 1945-го года иду я утром рано на работу, дохожу до почты, вижу стоит толпа, человек 60, я удивилась: «Боже мой, что произошло?» Подхожу ближе, а там все плачут, обнимаются друг с другом, и связистки стоят на крылечке и кричат: «Победа! Победа!». На работу я неслась, как на крыльях, там уже, конечно, все знали.

Через несколько часов был организован городской митинг. Какое же было ликование! Рядом был госпиталь военный, где лечились все раненые солдаты, офицеры. Так их и качали, и обнимали, и целовали. Играла гармошка, все танцевали... Это воспоминание на всю жизнь… Я все помню, каждый момент того замечательного дня.

Из нашего класса на фронт ушли 17 парней. И долгое время я не знала, кто вернулся живым, а кто погиб, потому что вскоре после войны уехала работать на Север. Только в 1998-м году у меня получилось съездить на родину, в Минусинск. Там узнала, что из 17 наших мальчиков живыми вернулись только двое…

Записала Татьяна Сипкина

Я хочу рассказать об удивительном событии. Буквально за несколько дней до начала войны жители нескольких окрестных деревень, и я в их числе, увидели, как по небу прокатился большой огненный шар. В соседней деревне жил дед, которого называли предсказателем. Он и пояснил, что это видение - знак надвигающейся большой беды, предзнаменование, что враг пройдет по нашей земле и сожжет все на своем пути. Так и получилось в действительности. Когда немцы отступали, то они сожгли все наши деревни. Я верю в то, что Бог есть, и он подал тогда нам знак, а потом помог нам победить в этой страшной войне...

Записала юнкор Людмила Подоплелова

«Нас раскидали по детдомам»

- В те военные годы мы жили в деревне в западной Белоруссии. Мне было 18 лет, я уже была замужем. Как только началась война, к нам хлынули беженцы, а потом пришли и немцы. У меня на глазах расстреляли моего первого мужа. Сами представьте, что я тогда пережила! В деревне был голод. Днем нас обирали немцы и заставляли работать, а ночью приходили партизаны и мы им отдавали последнее. На моих руках остался не только маленький сынишка, но и сестренка. Но я все выдержала, чтобы их сохранить в живых и воспитать. Если честно, то и сама-то выжила благодаря этим двум малышам. У меня была цель - спасти их...

Все мы, родившиеся после войны, именно в этот горько-радостный день - 9 Мая, ощущаем особенно обостренно цену нашего мирного взросления, цену беззаботного детства наших детей и внуков.

- В 1941-ом году меня звали Женечкой Машенской и было мне всего 20 лет. В день начала войны я гуляла в парке. Практически сразу я получила повестку, дали на сборы 10 дней. В июле нас уже вызвали в военкомат с вещами - там формировался госпиталь для отправки на фронт. Попали мы на Волховский фронт, как только развернули госпиталь, сразу же стали поступать раненые - сплошным потоком. Их было так много, что я и мои коллеги просто падали от усталости. Наш госпиталь № 1501 с Волховского фронта перебросили на Прибалтийский, а затем на 4-й Украинский, в составе которого мы дошли до Чехословакии и Польши.

Мы в долгу перед теми, кто не вернулся с войны, кто положил на Алтарь Победы свою жизнь, кто отдал ради нее свое здоровье и молодость. Мы в неоплатном долгу перед своими бабушками и дедушками, родителями...Давайте об этом помнить не только в праздник, но и каждодневно. И будем милосерднее и добрее к убеленным сединами старикам - они заслужили это…

Однажды прочла и постаралась запомнить навсегда слова писателя Василия Ордынского о Великой Отечественной войне: «Четыре военных года - это наше прошлое, которое всегда живо, всегда рядом. Это наша священная память, исток осознания прочности - страны, государства, народа, каждого отдельного человека. Война стала «нравственным компасом» для нескольких ныне живущих поколений, ощутивших причастность отдельного человека к истории народа. Мы неотделимы от нее.» Высокий стиль, пафосность, не правда ли? Но правда и то, что это было и должно остаться с нами, не должно быть предано забвению.

За долгие годы журналистской работы у меня в записных книжках, а потом и на звуковых файлах, сохранились десятки воспоминаний очевидцев «сороковых-пороховых». А когда организовала клуб юнкоров «Свежий ветер» в Абазинском ЦДТ, то обязательным заданием у ребят всегда было записать воспоминания фронтовиков и тружеников тыла. Так «военный» архив быстро увеличился в разы…

И сегодня мы с вами, уважаемые читатели, попытаемся вернуться в прошлое через воспоминания людей, переживших войну. Причем героев для интервью искать долго не пришлось, они ведь живут по соседству или даже являются родными бабушками и дедушками. Когда юнкоры приносили листочки с интервью в редакцию, то взахлеб рассказывали о своих впечатлениях, о каких-то незабываемых эпизодах, восторгались мужеством и силой характеров этих людей. И, возможно, это редакционное задание им запомнится больше всего. Ведь такое прикосновение к истории, судьбам-легендам не забывается.

К огромному сожалению, многих из наших собеседников сегодня уже нет в живых, но… через эти небольшие интервью они передают нам с вами эстафету Памяти.

Итак, юнкоры задавали всего два вопроса - о 22 июня 1941-го года и 9 мая 1945-го года - Дне первом и Дне последнем Великой Отечественной войны. Мы не стали «причесывать» ответы и сохранили стиль изложения.

Поздравляем всех читателей АДИ с этим Великим праздником! Низкий поклон всем ветеранам - живите долго и счастливо.

Татьяна Лисёнкова

«Поляки дарили нам цветы»

Евгения Петровна Ширингина:

Кормили нас плохо, помню, что чувство голода было постоянным. Я была худенькой, маленькой, но мне, как и всему медперсоналу, приходилось часто сдавать кровь для раненых, поэтому я часто падала в обмороки.

Марфа Терентьевна Косик:

Что мы носили? Брюки галифе, гимнастерочки и сапоги. Но все это мы подгоняли по фигуре, отглаживали, стирали. Так что форма сидела аккуратно, даже по-своему красиво. Мы же были молоды, и хотелось даже в таких условиях выглядеть хорошо.

Известие об окончании войны застало нас в Польше. Поляки и русские обнимались, поздравляли друг друга. Полячки дарили нам цветы, называли нас победителями. В этот день я, наконец-то, надела красивое платье. С этих пор это мой самый дорогой и любимый праздник. Хотя цена у него очень велика - миллионы жизней... Война закончилась, а наш госпиталь работал по-прежнему. Мы продолжали лечить, но теперь уже пленных немцев. Домой, в Хакасию, я вернулась только зимой 1946-го года.

Павел Григорьевич Кемеров был военным летчиком, командиром звена знаменитых советских бомбардировщиков «Пе-2»:

-Мы узнали о Победе в ночь с 8 на 9 мая в городе Загане, который находился примерно в 70-ти километрах от Берлина. Там базировались две авиационных дивизии - истребителей и бомбардировщиков. Так вот, мы отдыхали, вдруг слышим крики, стрельбу. Думаем - десант! Выскочили из дома с оружием и по лицам однополчан поняли - Победа! Я в радостном порыве тоже расстрелял всю пистолетную обойму. Потом был митинг, на котором после поздравлений мы получили приказ на очередной боевой вылет. Мы должны были накрыть переправу, по которой немцы шли сдаваться американцам. Представляете наше состояние - по сути война закончилась, а у нас боевое задание… Но как только сел в самолет, началась привычная работа. Полетели, отбомбили, вздохнули облегчённо. Летим обратно и вдруг километрах в 10-ти от аэродрома видим, что в хвосте у нас немецкий самолет. Думаю: «Мать честная! Неужто бой?!» Умирать страсть как не хотелось. Вдруг летчик качает крыльями, подает знаки, что сдается. Как потом выяснилось, это был чех на немецком самолете, потом он приземлился на одном из наших аэродромов.

Летали мы и 10 мая. Бомбили те группировки врага, которые не хотели сдаваться в плен. После войны служил в Австрии, на окраине Вены. Местные жители относились к нам очень по-доброму, поскольку считали немцев своими оккупантами, а нас - освободителями.

Записала Татьяна Лисёнкова

«Отца мы не дождались...»

Галина Васильевна Мерзлякова:

-Отца в первые дни войны забрали на фронт. Мне было 7 лет. Помню, как при расставании с ним мама, я и два моих младших брата просто вцепились в него и плакали. Скоро в семье начался настоящий голод, и все же в сентябре я пошла в первый класс. Училась неважно, все мысли были только о еде. Поскольку я в семье была самой старшей, то приходилось все делать по дому, ездить с мамой за дровами, сеном. Еда у нас была одна - картошка. Ели ее на завтрак, обед и ужин. Каждый вечер я мыла, а потом терла на терке полведра картошки, мама добавляла туда немного муки и пекла хлеб. Если матери удавалось выменять в городе на семечки и табак что-нибудь из одежды, это был праздник для нас. Самой большой моей мечтой было наесться вдоволь сахара, небольшой кусочек которого мама хранила на тот случай, если кто-нибудь из нас заболеет. Но

иногда, когда оставалась одна дома, я доставала этот заветный кусочек и лизала его языком со всех сторон, а потом убирала на место.

День Победы - это самый большой и счастливый праздник, который когда-либо был в моей жизни. Все радовались, целовались, подбрасывали вверх ребятишек. Но своего отца мы так и не дождались с фронта. То, что мы, дети, остались живы, не умерли с голоду, мы обязаны нашей дорогой маме - Анне Петровне Шаляпиной. Вспоминая свое военное детство, думаю о том, что мы все в неоплатном долгу перед своими родителями.

Записала юнкор Татьяна Петрова

Записала юнкор Екатерина Колмакова

«Мужа расстреляли у меня на глазах»

Материалы к публикации подготовила Татьяна Лисёнкова