Генерал ФСБ в отставке Александр Михайлов в интервью, данном Царьграду, – о главных разочарованиях 2025 года, диверсиях, коррупции в эшелонах власти и реакции президента на "сбои в системе".

Царьград: Что вас сильно разочаровало в этом году?

А.М.: Меня разочаровал Шекспир, который написал: есть многое на свете, друг Горацио, что запретят в Российской Федерации. Мы опять идём по пути запрещения каких-то обстоятельств и каких-то условий, каких-то соцсетей. Ставим в сложное положение наших людей, причём не используем те же формы и методы, которые использует противник в Сети.

– И похоже, ограничения чаще работают в обратную сторону – создают "сладкий запретный плод".

– Слушайте, ну мы очень часто начинаем завышать опасность со стороны подростков, вместо того чтобы работать с ними индивидуально. Мы наблюдаем много фактов использования подростков в террористической, диверсионной деятельности, но при этом ничего не делаем, чтобы это предотвратить. Такое ощущение, что мы необучаемы. И как следствие – мы несём только потери, потому что ребята втягиваются в преступную деятельность, когда мы их сажаем в тюрьму. Кем они выйдут из тюрьмы, сложно даже предположить.

– А ведь Владимир Путин говорил, что народосбережение является одной из основ программы развития страны и на этом должна стоять вся политика России.

– Да, и сберегать народ-то ведь надо не только физически, но и интеллектуально. И заниматься формированием активной гражданской позиции, потому что очень многие эти люди, которые  совершают всякие преступления, вполне могли бы быть сохранены для государства, для нашего общества. Это меня тоже очень серьёзно волнует. Надо перестраивать работу и больше заниматься предотвращением, чем наказанием.

– Сказано хорошо, с этим и спорить не хочется, но часто приходится слышать про "воспитание гражданской ответственности" и всё такое. Только это общие фразы, согласитесь. Где конкретика?

– Я вот недавно общался с одним вице-спикером Госдумы и рассказал ему, что ещё три года назад мы со Степашиным (первый директор ФСБ, экс-премьер и бывший глава Счётной палаты России Сергей Степашин. - Ред.) обращались в администрацию президента [с предложением] о восстановлении празднования победы над французами...

– Так ведь был такой праздник, да. Он был установлен в 1814-м Императором Александром Павловичем. Кстати, это случилось, если не путаю, 25 декабря, когда последний французский солдат покинул территорию России.

– Верно. Этот праздник – победа над галлами. Дай Бог всем воодушевиться этой темой, потому что – пора. Сегодня как никогда необходимо нам Макрона пригласить на День победы над галлами. Это может быть 25 декабря, если по старому стилю, а может и 7 января – по новому. Хотя суть не в этом. Нам важно восстановить уважение к своей истории, которая характеризуется массовым героизмом русских людей во всех захватнических войнах против нашей страны.

– Помнить прошлое и гордиться им важно – вне всяких сомнений. Но, Александр Георгиевич, давайте опять переключимся на современность. Не складывается ли у вас порой ощущение, что подчинённые докладывают Владимиру Путину не всё, рисуя в "красивых докладах" "прекрасную картинку", которой нет в действительности?

– Прежде всего – президенту никто ничего не нарисует. Он получает информацию из огромного количества источников, не только из официальных (Генштаб, Минобороны, ФСБ), но и неофициальных. Он обладает всей полнотой информации, и если он не реагирует на неё – значит, он думает над тем, как на неё среагировать.

– Но ведь не всё гладко, так? А по Путину не поймёшь, хорошо ли, плохо...

– И что? Он неэмоционален – в принципе. Он совершенно прагматичный руководитель, который делает выводы из всей информации, которой он владеет. А сбои в любой войне бывают. В Великой Отечественной войне, особенно при обороне Москвы – я столько начитался в архивах, когда служил в Комитете госбезопасности, – волосы дыбом вставали. Это такая как бы "арифметическая погрешность" в условиях боевых действий.

– Гражданская жизнь, исходя из этого, тоже "под контролем"?

– А вы посмотрите, сколько губернаторов уже арестовали и посадили. И против скольких возбуждены уголовные дела. Если это так, то, соответственно, и гражданская жизнь находится под очень жёстким контролем. Особенно это звено представителей президента – а я главу региона считаю представителем президента. Значит, он чётко фиксирует всё – и прямым, и боковым зрением. "Папочка" на каждого есть. 

– Ещё один вопрос – крайне болезненный. В этом году было совершено много диверсий в отношении высокопоставленных людей. В смысле, какая-то длинная череда. Что-то часто стало "прилетать", нет?

– А ничего мы вот с вами не переделаем. Нужно понимать, что облечённый властью и полномочиями человек, если это гражданский чиновник, всегда находится в состоянии повышенной опасности, потому что его действия очень часто противоречат логике, морально-нравственным основам и, естественно, кто-то с ними сводит счёты. Что касается военных, то это зона риска. Особая категория, которая находится в зоне риска. И здесь мы просто можем только сетовать на то, что при обеспечении безопасности наших офицеров и генералов не проявляется достаточной бдительности.

– Так, может, и впрямь стоит им всем выделить персональную охрану, а?

– Ну вы о чём сейчас? Какую охрану? Так давайте тогда каждому милиционеру тоже охрану выделим! [Когда произошёл взрыв автомобиля в Москве] мне звонили журналисты и спрашивали: вот погибли два сотрудника ГАИ, как вы думаете, может, к полицейским надо охранников приставить – для безопасности? А у меня, при всей серьёзности и трагичности этой ситуации, один вопрос: а кто кого тогда будет охранять?.. Думать же надо.