Институт Китая и современной Азии РАН (ИКСА РАН) выпустил первое в России исследование о взаимосвязи теоретических идей председателя КНР Си Цзиньпина с внутри- и внешнеполитическим курсом этой страны за последние 13 лет. В монографии «Современная идеология КНР. Идеи Си Цзиньпина как основа политики Китая», которую презентуют 16 сентября, китаисты проанализировали, как власти КНР с помощью идеологии стимулируют внутреннее развитие страны и видят идеальное глобальное управление.

Что Си предлагает миру
В 2013 г. Си, выступая в МГИМО, выдвинул свою главную внешнеполитическую концепцию построения сообщества единой судьбы человечества, а за последующие годы – связанные с ней глобальные инициативы по развитию, в области безопасности и цивилизационную (еще одна, о глобальном управлении, была высказана им 1 сентября 2025 г. на саммите ШОС уже после сдачи монографии в печать. – «Ведомости»). Все они связаны со стремлением Китая реформировать глобальную систему управления так, чтобы она лучше соответствовала китайским интересам и ценностям, пишет главный научный сотрудник центра «Россия, Китай, мир» ИКСА Владимир Петровский.

Что значат позиции России и союзников Украины по военным гарантиям и переговорам
Политика / Международные отношения
Китайская инициатива по глобальному развитию говорит, в частности, что протекционизм приводит только к самоизоляции, санкции вредят не только адресатам, но и авторам. Инициатива в области глобальной безопасности же, по мнению китайских экспертов, разрушила монополию западных стран на право формулировать международные правила. Наконец, глобальная инициатива цивилизаций призывает в том числе увеличивать масштабы неправительственных обменов (не только сугубо культурных, но и политических, экономических, научных и т. д.). По данным китайских экспертов, 89% мировых конфликтов происходит «в странах с низким уровнем межкультурного диалога».

На практике во внешней политике на основе упомянутых концепций Китай заявляет, что он не борется за мировую гегемонию. Но, как пишет ведущий научный сотрудник ИКСА Иван Зуенко, из-за повышения значения стран Глобального Юга в условиях, когда торговать станет еще более выгодно, чем воевать, китайские идеологи отводят своей стране роль одного из мировых лидеров. При этом в таких «международных отношениях нового типа» сотрудничество не предусматривает установление гегемонии военно-политического характера.

По мнению редактора сборника, директора ИКСА Кирилла Бабаева, с именем Си ассоциируется «претендующий на глобальное лидерство» Китай.

Что Си хочет от армии
КНР сейчас состоит только в одной организации, связанной с тематикой безопасности (ШОС), а «Пояс и путь» за 10 лет существования не обрел подобного измерения. До сих пор единственный официальный военный союзник Пекина – это КНДР, а единственная зарубежная база КНР находится в Джибути, напоминает Зуенко. Это, полагает аналитик, связано и с продвигаемой Китаем философией в международных отношениях, которая включает отказ от опоры на мировой арене исключительно на силу.

Но при этом это вовсе не означает, что развитию армии Си уделяет мало внимания. Разворот с его приходом к власти произошел и в этой сфере, военная тематика стала одной из центральных в китайской партийной идеологии, пишет директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Василий Кашин. В концепции о «китайской мечте» нашлось место «мечте о сильной армии». И на практике Си в 2015 г. запустил масштабные реформы китайских вооруженных сил, которые продолжаются и 10 лет спустя. В 2022 г. Си на XX съезде КПК объявил о цели добиться крупных результатов к 2027 г. в создании передовых вооруженных сил мирового уровня.

В своих выступлениях Си обращается и к классическим китайским канонам (например, «Война – великое дело государства» из Сунь Цзы). Когда же становится необходимым делать выбор, что ставить в приоритет – развитие экономики государства или военной сферы, – предпочтение отдается безопасности, пишет Кашин. Он делает вывод, что по роли военной тематики в идеологии эпоха Си сравнима лишь с эпохой Мао Цзэдуна. «Военная сила должна применяться (если дело дошло до ее применения) в значительных масштабах и с решительными целями. Предпочтительным является достижение политических целей с опорой на военную силу, но без непосредственного вступления в войну» – такие можно сделать выводы.

Что хотят сами китайцы
При этом стереотипное представление о Китае, в котором доминирует идеологическое единомыслие в русле компартии и лично Си, не соответствует реальности, говорится в главе скончавшегося в июне 2025 г. бывшего руководителя Школы востоковедения НИУ ВШЭ Андрея Карнеева. Но открытых дискуссий при Си стало заметно меньше, чем при его предшественнике Ху Цзиньтао. И это отчасти может быть связано с концепцией «китайской мечты», которая требует вместо этих самых дискуссий заняться более полезными делами для «великого возрождения китайской нации».

Если к моменту прихода к власти Си в 2012 г. и в первые годы после среди китайских граждан, по выражению западных исследователей, было возможно выделить «молчаливое либеральное большинство», то вскоре их предпочтения начинают меняться. Уже в 2015 г. самым популярным направлением общественной мысли в Китае стал национализм, а в 2018 г., согласно данным журнала КПК, в первую тройку вошли популизм, национализм и экологизм. Таким образом, как отметил Карнеев, примерно с 2016 г. прозападные и либеральные течения в Китае постепенно маргинализируются.

К 2022–2023 гг., согласно данным Сианьского университета транспорта, самыми влиятельными идеологическими течениями в КНР были национализм, феминизм и «героизм» (культ различных героев китайской нации). В ближайшем будущем прогнозируется, что национализм лишь продолжит укрепляться, консьюмеризм и феминизм сольются в единую идеологию, будет и рост антиглобализма. В публичном дискурсе КНР традиционная борьба левых и правых сменилась противостоянием левых и еще более левых.

Появление поколения «новых розовых» ура-патриотов связано, вероятно, с тем, что эти молодые люди воспринимают уже как данность успехи своей страны и не смотрят на страны Запада снизу вверх. При этом прослеживается тенденция, что власти КНР к 2025 г. начинают более активно преследовать блогеров чересчур патриотической ориентации.

Право Си
В юридической сфере КНР при Си появилось новое идеологическое содержание, пишет руководитель центра политических исследований прогнозов ИКСА Павел Трощинский, в частности его идеи о «верховенстве закона» и «государственном управлении». Среди необычных для правовой культуры страны документов последнего времени аналитик называет «закон о юридической помощи» 2021 г., который направлен на более широкий доступ к ней малоимущих граждан. В 2020 г. в КНР был принят первый в ее истории Гражданский кодекс. В стране растет престиж юридических профессий, по ТВ-каналам показывают фильмы по правовой проблематике и т. д. При этом возможность развития политико-правовой системы по западному образцу (разделение властей, независимость судебной власти и т. п.) в Китае Си прямо отвергает.

Практическим воплощением принципа верховенства закона в Китае аналитик называет заметное усиление борьбы с коррупцией в партийно-государственном аппарате (кампания борьбы «с тиграми и мухами»). С тем, что такими методами Си лишь преследует цель расправы с политическими оппонентами, Трощинский не соглашается, указывая на реальные доказательства коррумпированности попавших под следствие.

Читайте подробнее: https://www.vedomosti.ru/politics/articles/2025/09/08/1137420-kak-si-tszinpin-izmenil-kitai?from=copy_text