80 лет исполнилось бы 15 июля музыкальному продюсеру Юрию Айзеншпису, зажегшему немало звезд нашей эстрады. О нем вспоминает обозреватель «Вечерней Москвы», знакомый с героем 90-х не понаслышке.

Помните у Шекспира: «Бедный Йорик! — Я знал его, Горацио. Это был человек бесконечного остроумия, неистощимый на выдумки».

Позволю себе парафраз знаменитой «вспоминалки» принца Датского: «Бедный Йурик! — Я знал его. Это был человек неистощимого позитива и улыбчивого обаяния».

Уроженца Челябинска Юрия Айзеншписа помнят как продюсера культовой команды «Кино», продюсером которой он никогда не был, да и слово это ввел в оборот отечественного шоу-бизнеса уже после трагической гибели Виктора Цоя. Тем не менее группа «Кино» стала стартовым этапом в постсоветской деятельности Юрия Шмильевича.

Биография его сложились так, что «Йурик» провел за решеткой два десятка лет — впервые арестован был в январе 1970-го, когда спекулянту было всего 24.

Примечательно, что Айзеншпис занимал в иерархии «зоны» престижную позицию «организатора производства», то есть очевидную коммерческую жилку сумел применить и там.

С юности он был богемным персонажем. Еще до первого срока, будучи импресарио группы «Сокол» (была образована в конце 1964 года, первым администратором группы был Юрий Айзеншпис. — «ВМ»), он дружил с Ларисой Мондрус, которая как раз в год его задержания стала популярной в стране, исполнив песню Раймонда Паулса «Подарила Мариня девочке жизнь» (ее ремейк под названием «Миллион алых роз» спустя десятилетие добавил бонус к славе Аллы Пугачевой).

Айзеншпис не работал с Мондрус в качестве импресарио. Улыбчивый фарцовщик и популярная певица были в 1969 году, что называется, «маршрутной парой»: вместе ужинали в «Арагви», ходили в Большой, посещали столичные тусовки.

Их связывала и коммерческая тайна. Как большинство наших гастролирующих, Мондрус кое-что вывозила за рубеж для реализации, что-то привозила для продажи здесь. Юра рассказывал мне, что скупал иконы для вояжей Ларисы Израилевны, а та по его заказу тащила бижутерию, джинсы, дубленки и мохер.

Айзеншписа арестовали 7 января 1970 года. Неопытный арестант рассказал сокамернику, который, как водится, оказался «подсадной уткой», много лишнего. В том числе и про свои отношения со звездой Москонцерта Ларисой Мондрус.

Покровители певицы убрали эти протоколы из материалов уголовного дела, что было на руку и самому обвиняемому, который отсидел (в первый раз) «всего семь лет».

Тем не менее вскоре после суда над Айзеншписом его «подельницей» перекрыли выезд за рубеж и отменили гастрольную деятельность в престижных мероприятиях.

После первого срока был короткий перерыв, за который Айзеншпис успел лишь заработать на следующий. Затем опять последовал недолгий период на свободе, во время которого Юра познакомился в Абхазии с успешным тогда советским спорт сменом Олегом Толмачевым. Олег мне рассказывал: «У Юрика тогда был крутой двухкассетник. Такой здоровый. По-моему, Sharp. На этой теме и сдружились.

Мы довольно часто общались, потом он пропал. Как выяснилось, его опять взяли с какими-то магнитофонами видеокассетными, ну и с валютой. Проходит практически два года. Я про него и забыл. И вот уже май 1988 года, он звонит. «Да вот, — говорит, — вышел». И мы начали встречаться постоянно. Юрик тогда торговлей зарабатывать начал — видеомагнитофонами, турецкими товарами, бижутерией. Я разбрасывал это дело по своим спортсменам. Продлилось это, может быть, месяц…

Однажды Юрик спрашивает: «Олег, а какие в Москве концерты классные? Давай сходим». А тогда «Наутилус» гремел. Но мне «Яблоки на снегу» Миши Муромова больше всего нравились. Юра говорит: «Пошли, билеты не бери. Так пройдем». Думаю: как это — «так пройдем»?

Приходим. Стоим у служебного входа. Подъезжает черная «Волга», и Миша выходит из машины, отодвигает журналистов и подходит прямо к нам: «Юра Айзеншпис, блин, как я с тобой давно мечтал встретиться… Ты мой директор, все!» Он его с собой в гримерку повел, и вот мы уже сидим с самим Мишей Муромовым! Это же по нынешним временам примерно как со Стасом Михайловым! Потом я узнал, что в рок-энциклопедии английской из наших написано только об Айзеншписе. Что, мол, да, в Советском Союзе тоже есть рок и вот продюсер такой-то… А этот Миша Муромов у него чуть ли не аппаратуру грузил на концерты группы «Сокол»…

Я познакомился с Айзеншписом в 1987 году, через неделю-другую после того, как Юрий Шмильевич «откинулся» в последний (третий по счету!) раз. Дело было в кулуарах концерта, на который мы пришли вместе с Константином Эрнстом, еще не заработавшим себе реноме ТВ-гуру, но уже известным в кругах московской рок-богемы. Юра подошел к нам со своей знаменитой улыбкой Чеширского Кота и сразу заявил, что упоминание его имени в моих журнальных публикациях в известной степени помогло ему выстроить приятельские отношения с лагерным начальством. Уверен, что «Йурик» переоценил важность тех публикаций, просто для него имели значение так называемые понты, что не редкость среди крупных фигур шоу-бизнеса.

Например, Владимир Нечитайло, вокалист коллектива «Технологии» (который с 1991 года опекал Юра), вспоминал: «Из метро «Спортивная» мы шли пешком с тяжелой аппаратурой. Рядом со стадионом «Лужники» загрузились в белый лимузин, торжественно подъехали к главному входу, нас снимало телевидение, фанаты визжали. А после выступления этот же лимузин довез нас до выезда из «Лужников», и мы снова сели в метро. Это был айзеншписовский стиль работы — пускать пыль в глаза... Он посмотрел, что Пугачева подъезжает на лимузине, значит, и «Технология» не хуже должна быть».

Выглядел «Шпис» на момент нашего очного знакомства на троечку: стальные коронки и джинсовая «варенка», вышедшая из моды. Ну и сломанный нос.

Читал, что нос Юре сломали на зоне. Мне он говорил, что это детская травма: какойто парень постарше ударил его, шестилетнего, ногой. Причем без какой-либо предыстории конфликта.

Айзеншпис, как мне помнится, в принципе старался избегать ссор, был человеком компромисса. За все время нашего знакомства я дважды с ним конфликтовал. Первый раз, когда продюсер напал на моего коллегу, ведущего некогда популярной «Звуковой дорожки» Диму Шавырина, а второй раз — у него дома.

Меня раздражала его привычка запаковывать пульты бытовой техники в пластик. Делалось это для того, чтобы приборы не теряли товарный вид для перепродажи.

Нет, Юра не был жадным, я помню его готовность без всяких вздохов одалживать деньги, внутренне расставаясь с ними навсегда.

А тогда он пригласил нас с женой на прослушивание очередной записи той же «Технологии». Я снял целлофановую «защиту» с пульта и включил. Юра, вернувшись с кухни, обнаружил «вандализм» и стал ныть. Я наговорил массу обидного, после чего мы ушли.

Сейчас понимаю, что был неправ: если ты в гостях, соблюдай правила дома.

Мне обидно, когда Айзеншписа причисляют к беспринципным спекулянтам. Ведь остается фактом то, что Юрий стоял у истоков отечест вен ной рок-музыки — я про группу «Сокол».

Да, занимался он и чисто коммерческими проектами, но были и исполнители, в которых Юра вкладывался сам, деньгами и здоровьем.

Но возвращаюсь к нашему знакомству...

Экс-зэк искал перспективную рок-команду. Я советовал ему «Наутилус», а вот Константин Львович упомянул «Кино»; месяцем ранее мы с Эрнстом были на крымском выступлении группы, и будущий глава Первого канала с его продюсерским наитием оценил харизму Цоя.

Нет, я не думаю, что именно с подачи моего товарища «Шпис» сделал выбор в пользу «Кино», администратором которой вскоре стал. Наверняка он опрашивал всех и каждого, принимал ответ к сведению, но выбирал-то всегда не головой, а сердцем, позволю себе литературный штамп. Пресловутая чуйка у него была. Меня наши общие друзья попрекали за реплику в фильме 2011 года «Человек, который зажигал звезды», суть которой сводилась к тезису: если бы продюсер в принципе прислушивался к советам, то на уговоры Билана не поддался бы, и этот проект никогда бы не стартовал (Бари Алибасов его энергично отговаривал). Но Дима Билан в полный рост состоялся. Именно потому, что Юрик прислушивался, но не слушал.

Кстати, прислушиваясь, именно он ввел в журналистский новояз термин «презентация»; так он назвал знаменитую прессконференцию, приуроченную к выходу посмертного «Черного альбома» Виктора Цоя и «Кино». Я по его просьбе вел то мероприятие.

...Он жил своим делом. Александр Толмацкий (музыкальный продюсер, отец певца Децла. — «ВМ») мне говорил: «Юра был лучшим из известных мне продюсеров».

В бытовом плане в те времена Юра жил достаточно скромно. У него (вернее, у его матери) была трехкомнатная квартира в панельном доме недалеко от станции метро «Речной вокзал». А что касается «Кино», то тесное сотрудничество с коллективом продлилось всего полгода — после гибели Виктора Цоя (в августе 1990-го) продюсер организовал релиз «Черного альбома», а затем взялся за свои, действительно продюсерские проекты.

Сам Юра вспоминал: «Всетаки «Кино» — это единственный случай в моей творческой биографии, когда я начал работать с уже зрелыми музыкантами. В такой форме сотрудничества есть свои плюсы и свои минусы, но после Цоя моим единственным продюсерским кредо стало развитие артиста с нуля. Именно поэтому я в свое время отказал и Макаревичу (признан иноагентом), и Киркорову, и многим другим уже сформировавшимся исполнителям, стремившимся ко мне под крыло».

Влад Сташевский вспоминал о своем расставании с продюсером так: «Шмильевич прикладывал много усилий, чтобы его артисты не появлялись на сцене после ухода от него. Но у меня на момент нашего творческого разрыва была другая ситуация: мои возможности тогда превосходили Юрины. Начались какие-то звонки, и в один момент я на полном серьезе пригрозил Юре: «Если еще кто-нибудь позвонит с угрозами, я тебе ухо отрежу! Или сломаю пальцы!» Он успокоился».

Но я настаиваю: основное качество Айзеншписа — улыбчивая доброжелательность и позитивный настрой. «Йурик» умудрялся не замечать зависти и всегда исходил из твердого посыла: к нему относятся с уважением и готовностью любить. «Шпис» умудрялся игнорировать негатив и троллинг; стакан у таких, как он, всегда наполовину полон...

Айзеншпис последовательно верил в свою звезду, заражал окружающих этой уверенностью. И многие звезды заиграли необычными красками именно благодаря этому стержню: сам он любил ухмыляться, замечая, что «Айзен Шпис» в переводе с идиш «железный жезл». В интервью 1993 года принадлежавшей мне газете на вопрос «Если вы без раскрутки такой вес набрали, что же за следующую пятилетку успеете?» ответил: «Зачем загадывать? Есть планы. Железный конец не заржавел».

Впереди у него была еще дюжина лет и обойма воспитанников, сейчас уже забытых: Инга Дроздова, певец Никита, певица Саша, группа «Динамит». Выстрелил лишь Билан, который (по словам самого Юры) так и не навестил его в больнице, когда продюсер умирал...

Юрий Айзеншпис дорого платил за свой жизненный выбор, но все-таки сумел посвятить себя тому, что понастоящему любил: музыке и талантливым людям.

Некоторые артисты и группы, с которыми сотрудничал Юрий Айзеншпис:

• «Кино»;
• «Технология»;
• «Моральный кодекс»;
• «Динамит»;
• Дима Билан;
• Влад Сташевский;
• Инга Дроздова;
• Саша.