Детальный анализ состояния угольной отрасли сделал эксперт РАНХ и ГС АндрейТенишев.

История как замкнутый круг

Три десятилетия угольная промышленность России жила по железному правилу: каждые 6–8 лет — кризис, за которым следовало восстановление. Каждый спад имел узнаваемый сценарий: ценовой шок → падение добычи → социальный взрыв в моногородах.

Но механизмы выживания менялись:

- 1990-е: распад СССР, массовое закрытие шахт, приватизация. Государство устранилось, оставив города-призраки без поддержки

Выход: рыночная адаптация через приватизацию и реструктуризацию долгов.

Роль государства: минимальная – ограничилась законодательным оформлением ликвидации предприятий. Социальная цена – дестабилизация моногородов.

- 2008–2010: мировой финансовый кризис. Отрасль спасли кредиты и экспансия в Азию — бизнес выжил без государства. Драйвер спада: глобальный финансовый кризис, падение спроса, сокращение добычи на 8,5%. 

Выход: кредитная экспансия банков и переориентация экспорта в Азию с дисконтами до 20%. 

Роль государства: фактически отсутствовала – компании выживали самостоятельно. 

- 2014–2016: обвал цен на энергоуголь (с $110 до $50/т).

Выход: инфраструктурные проекты РЖД и портов при косвенном участии властей. Драйвер спада: коллапс цен на уголь и избыток предложения.

Выход: ускорение поставок в Китай и Юго-Восточную Азию, модернизация портов Дальнего Востока. 

Роль государства: косвенная – развитие инфраструктуры через РЖД.

Исторически отрасль регенерировалась за 2–3 года через новые рынки или рост цен.

Кризис 2024–2025 годов ломает шаблон.

2025: почему это уже не цикл, а коллапс?

Нынешний спад — не временный сбой, а системный разрыв.

Три ключевых фактора исключают прежние модели восстановления

1. Геоэкономические:

- глобальный тренд на декарбонизацию и ESG.

- практически полная потеря европейского рынка.

- введение Китаем пошлин на энергоуголь.

- экспортные контракты торгуются с большим дисконтом.

2. Транспортный паралич:

- резкий, опережающий рост железнодорожных тарифов на перевозку угля в 2022 – 2025 годах привел к тому, что логистика съедает до 70%, а на отдельных направлениях и до 80% себестоимости экспорта (в 2010-х было 40–50%).

- произошёл геополитический разворот грузопотоков с запада на восток и РЖД не справилась с перевозками в силу ограниченной пропускной способности восточного направления.

3. Финансовая агония:

- убытки отрасли в 2024 г. -112,6 миллиардов рублей (против прибыли 289 миллиардов рублей в 2023 г.).

- долги к 2025 г. могут вырасти до 1,5 триллионов рублей вследствие высоких тарифов и необходимости рефинансирования.

Произошел ключевой сдвиг и теперь инструменты экспортной экспансии, спасавшие ранее, менее эффективны чем прежде. Азия сокращает зависимость от импорта (Индия нарастила добычу угля более чем на 7% в 2024 г.), а новые направления (Ближний Восток, Африка) не компенсируют потери.

Впервые отрасль требует столь масштабной господдержки.

Хакасия как эпицентр угольной катастрофы

Республика стала индикатором системных рисков. Жестокая экономическая реальность: при росте отгрузок угля на 7,7% в первом квартале 2025 года, убытки угольных компаний Хакасии выросли в 3,6 раза и достигли 4,9 миллиардов рублей.

Катастрофическое для республиканского бюджета сокращение налоговых платежей. Риск роста безработицы в угольных муниципалитетах до 15%. Пять из восьми предприятий Хакасии в «красной зоне». Минэнерго — на грани банкротства.

Два основных фактора такого состояния: критичная зависимость региональной экономики от добычи угля и периферийное положение республики в логистике РЖД. Это доказывает — кризис структурный, а не конъюнктурный.

Поэтому для Хакасии наряду с диверсификацией и декарбонизацией региональной экономики необходимо создание кластерной ТОР, предусматривающей налоговые и тарифные льготы в обмен на модернизацию региональной угольной отрасли.

Рецепты выживания: от «скорой помощи» к перезагрузке

Краткосрочные меры (2025-2026).

- государственная поддержка угольных регионов и моногородов;

- восстановление понижающих коэффициентов на железнодорожные перевозки;

- не кратковременная отсрочка от уплаты налогов, а их средне - и долгосрочная реструктуризация с жесткими обязательствами.

Структурные преобразования (2027-2030).

- логистика: строительство частных железнодорожных веток и перераспределение грузов снизит зависимость от монополизма РЖД.

Долгосрочные соглашения с РЖД о гарантированных объемах вывоза угля позволят угольной отрасли планировать свою деятельность и развитие.

Кардинальный пересмотр тарифной политики в отношении железнодорожных перевозок угля.  

- рынки: развитие биржевой торговли углем, в том числе и на экспорт, и введение приоритетных транспортных коридоров для биржевого угля. Закрепление в Индии и выход на страны Юго-Восточной Азии и Ближний Восток. Стимулирование внутреннего потребления.

- технологическая модернизация: развитие углехимических и теплоэнергетических кластеров в Сибири. Снижение себестоимости добычи и переработки через внедрение новых технологий как способ повысить конкурентоспособность в условиях высоких издержек.

- управление рисками: создание стабилизационных фондов и выработка механизмов хеджирования ценовых, и валютных рисков для отрасли.

Прогноз: Три пути в бездну... или к спасению

- инерционный сценарий (вероятность 45%): экспорт упадет до 166 миллионов тонн, банкротство 30% компаний, безработица в угольных регионах вырастет в 2,5 раза.

- адаптационный (35%): экспорт стабилизируется на 180–190 миллионов тонн за счет господдержки угольных регионов и моногородов. 

- трансформационный (20%): рост экспорта до 200+ миллионов тонн и новые производства в угольных регионах.

При этом, и сегодня и в долгосрочных прогнозах необходимо оценивать роль глобального энергоперехода как фундаментального драйвера кризиса. Высокую вероятность структурного спада спроса на энергетический уголь из-за энергоперехода (ESG, развитие ВИЭ, газа и технологий улавливания углерода CCS). Также нужно учитывать и экологические императивы и риски, связанные с углем.

Что можно сказать в заключение?

Эпоха рыночной романтики закончилась. Хотя по-прежнему рынок (спрос, цены, конкуренция) остается главным драйвером, теперь для выживания отрасли в ее текущем виде необходима массированная государственная поддержка из-за фундаментального ухудшения рыночных условий. Если в 1990-2010-х годах отрасль выходила из спада через рыночную самоорганизацию, то сейчас необходима централизация стратегических решений.

Иначе уголь может потерять статус экспортной отрасли к 2030 году, а спад 2025 года продолжится и станет последним.

Андрей Тенишев, эксперт РАНХ и ГС при Президенте России.