Публикуем беседу обозревателя «Вечерней Москвы» с юбиляром.

Небольшая предыстория. Я знаю Кузьмина с конца 1970-х. В нашей тусовке он был известен тогда как начинающий рок-экспериментатор «Джеймс», писал песни на английском — помню душевную балладу My Girl From Far East («Моя девушка с Дальнего Востока»). Из Московского института инженеров транспорта Кузьмин уже был отчислен, а в Днепропетровское музыкальное училище имени Глинки по классу флейты еще не поступил. Я дружил с покойным Крисом Кельми и Мишей Королевым, который в 1990-х стал известным фотохудожником. Они оба учились с Кузьминым. Кстати, Владимир Борисович не забывает друзей студенческой поры: минувшей зимой Королев решил купить сыну хорошую гитару и обратился за консультацией к старинному товарищу, и Кузьмин попросту подарил парню дорогущий инструмент.

Когда журналистская стезя сводила меня с «Джеймсом» в ТВ-студии, я расспрашивал его в том числе и про время, когда его музыкальный путь только начинался. Вот отрывки из этих бесед.

— Владимир Борисович, а почему ты в отличие от Кельми МИИТ так и не окончил...

— Знаешь, я подумал, что не хочу подвергать угрозе жизни соотечественников, потому что инженер из меня был бы никакой: я на лекциях все время писал какие-то ноты, какие-то тексты.

— Значит, ты ушел из вуза, но в армию тебя не забрали?

— Я 17 лет прожил в военном гарнизоне, так что я свое отслужил. Мы жили в маленьком военном гарнизоне на границе с Норвегией, и я постоянно слушал музыку западных радиостанций, которые там, как в Москве, не глушились. Один человек посоветовал мне поймать волну, на которой крутили битлов. Я спросил его, кто такие битлы, и он сказал, что это музыканты, они нищие, лохматые, играют на гитарах, воют высокими голосами и так зарабатывают на жизнь.

Солдаты научили меня играть на гитаре, на кларнете, на флейте. В шестом классе мы уже играли «Битлз», «Роллинг Стоунз» и свои песни на школьных вечерах и на солдатских в Доме офицеров.

Я собрал тех, кто хоть как-то на чем-то играл, и организовал группу «Аэлита».

— Вы старались один в один каверы делать или что-то свое?

— Да нет, я даже сочинял русские тексты.

— К битловским песням?

— Да, было такое. Играть мы начали почему-то сразу свои песни.

— Как отец, советский офицер, относился к тому, что сын занимается такой ерундой?

— Сначала очень плохо. Но постепенно, когда увидел восторг людей, слушающих нашу музыку, отец стал моим фанатом.

— А может быть, что у рок-музыки вообще — и в России, и в мире — снова настанет звездный час, который был в 1970-х?

— Нет, это не может повториться. Вот я, допустим, сочинял песню, и она уже через неделю на магнитофонных пленках звучала по всей стране.

— Причем без всяких «ынтернэтов».

— Да. На Дальнем Востоке, куда нас не пускали просто, тоже слушали. Потому что это было востребовано. Несмотря на все запреты. Это было требование времени, того времени. А сейчас такого нет. Вот у меня миллионы поклонников. Они слушают мою музыку. Но нет запроса от подавляющей массы людей: мол, давайте нам рок-музыку!

— А те, кто слушает Владимира Кузьмина, кого еще слушают, ты знаешь?

— Не задумывался. Пусть они слушают то, что их душе приятно.

— А твоей душе что приятно слушать?

— В основном это классический рок, классический блюз. Но, кроме этого, я слушаю мантры, классическую музыку, православные песнопения.

Я не слушаю Deep Purple или Led Zeppelin с утра до ночи. Сейчас столько интересной музыки в мире. Она не является мейнстримом (то есть массовой культурой, тенденцией или трендом. — «ВМ»), это музыка, которую в принципе почти каждый талантливый человек может записать. Раньше это невозможно было. Нужны были дорогие студии, какие-то знакомые, как в нашем случае: мы первый альбом «Динамика» записали в подвале. Друзья дали два магнитофона, и мы с одного на другой с одним наложением записали.

А к выпуску второго альбома — «Кировский концерт», он стал популярнее студийного, нам не пришлось прилагать никаких усилий: люди записали песни прямо во время концерта. Нам просто повезло. Сейчас же люди могут позволить себе студию в маленькой комнате.

— Когда ты слушаешь музыку, которая тебе нравится, заимствуешь что-то?

— Каждый композитор мечтает сочинить свою «Шизгару» (песня Venus [1969] группы Shocking Blue. В странах бывшего СССР известна как «Шизгара» — по звучанию первых слов из припева: She’s got it. — «ВМ»). По молодости у меня тоже такое было. Но потом каким-то образом прошло. Один мой знакомый композитор сказал: «Я не понимаю, зачем ты все это пишешь, если знаешь заранее, что это не хит». Я ему ответил, что не понимаю, зачем тогда вообще заниматься музыкой.

Вот «О Боже, какой мужчина» (песня певицы Натали 2012 года. — «ВМ») я не напишу при всем желании... То есть я пишу то, что мне нравится, я в этом плане эгоист. И с годами у меня выработалось спокойствие в отношении этого. Но, с другой стороны, если я прям дрожать начинаю от своей песни — так она мне нравится, то точно знаю, что найдутся еще люди, тысячи, миллионы, я не знаю, сколько их будет... Да это и неважно, пусть это будет один человек, которому она по-настоящему понравится, и Бог ему через меня пошлет такую радость. Я хочу, чтоб люди были счастливы.

Поэтому нет у меня такой задачи — записать хит. Хит у каждого человека свой.

Мои поклонники, настоящие, как я их называю, конечно, ждут новых песен. Обычные же зрители хотят слушать «Мячик», «Симону», «Сибирские морозы»...

— Александр Градский говорил мне, что голос с возрастом меняется. Ты ощущаешь, у тебя он меняется?

— Туда-сюда меняется. Тут не поймешь. Вот, допустим, того же Мика Джаггера (британский рок-музыкант, вокалист рок-группы The Rolling Stones. — «ВМ») слушаешь, а у него голос все моложе и сильнее.

— Но мы с тобой не слышали его вживую. Может, ему его вытягивают просто.

— Не думаю. Нет-нет, у него очень сильный голос.

— А ты его последние вещи скачиваешь?

— Слово «скачать» мне не нравится. Я никогда не скачиваю. Считаю своим долгом покупать любимую музыку.

— Ты человек, который страдает от пиратства. Еще бы ты сейчас мне здесь признался, что скачиваешь...

— Я не страдаю. Я с детства начал писать песни не ради денег, поэтому не страдаю по этому поводу.

— Но все советские рок-музыканты начинали играть не ради заработка. А потому, что перло. Или чтобы девушкам нравиться. Но сейчас-то это бизнес.

— Мне главное — чтобы люди могли меня послушать. Я вчера общался с музыкантами. Они сказали, что для них большая радость мой альбом иметь на виниле. Это взрослые музыканты, они в 1982 году слушали мои песни. И до сих пор знают тексты лучше, чем я.

ЛУЧШИЕ ПЕСНИ

• Моя любовь (1985)
• Две звезды (1986)
• Симона (1986)
• Когда меня ты позовешь (1988)
• Сибирские морозы (1995)
• Эй, красотка! (1995)
• Семь морей (1996)
• Зачем уходишь ты? (1999)
• Сказка в моей жизни (2003)